Краем глаза я заметила, что нас внимательно слушает Фишер. Мелькнула мысль, что он тоже шпионит для Эрика. Что ж, пусть передаст ему, что я не собираюсь становиться, как они!
— Почему ты так настроена против? Мой отец, например, не делает ничего плохого людям. Просто иногда надо заставить их делать правильные вещи.
— Правильные для кого? — я подпустила в голос язвительности.
— Для них самих, — не растерялся Уилл. — Папа рассказывал, как им пришлось вмешаться, когда нужно было прикрыть одну фабрику, которая сбрасывала в реки ядовитые отходы. Местные политики не соглашались из-за своих корыстных интересов. Но от этого страдали другие люди. Когда он узнал, то с помощью нашего дара заставил их передумать — и фабрику закрыли. Представляешь, сколько людей он спас от того вреда, который нанесла бы им зараженная вода?
Возразить мне было нечего.
С другого края комнаты вдруг раздался пронзительный визг. Глаза Марлоу горели в тон глаз ее носухе, которая корчилась на полу. На лице ее хозяйки проступило садистское удовольствие — казалось, ей нравилось забавляться подобным образом. Учитель только укоризненно покачал в ее сторону головой.
— Вот ты этим и занимайся, — я бросила мячик поскуливающей от нетерпения Кении. — А я не хочу работать на красных. Я предпочитаю остаться собой.
— Это как? — изумился Уилл.
— Обычным человеком! Не нужны мне эти способности! Заставлять других делать что-то с помощью этой волшебной силы — неправильно. Это не решит проблему, да ты и сам говорил, что вы не можете успеть всегда и везде.
— Но мы стараемся, — упрямо возразил Уилл. — Например, я точно знаю, что без того, что делает мой отец, было бы намного хуже. В первую очередь, для тех, кто о нас и не подозревает.
Я вздохнула.
— Ну хорошо. Допустим, что твой отец делает правильные вещи… А все это богатство красных? Ты думаешь, я поверю, что они используют эти свои способности только на благо других? Не говоря уже о том, что они жестоко эксплуатируют желтых для собственного удобства! В итоге, твой отец и другие такие, как он, действительно работают и стараются сотворить что-то хорошее, а они только живут себе припеваючи, указывая нам, что и как делать! Ну уж нет! Я точно не хочу быть частью этого!
Я заметила, что Фишер склонил голову и раздумывает над моими словами.
На следующем уроке истории я никак не могла сосредоточиться. Глядя на как всегда прекрасную и еще более бледную мисс Белл я думала о двух серебряных цепочках в ее столе, то и дело сравнивая воспоминание с фотографией, хранившейся в моем смартфоне. Но ошибки быть не могло — цепочки были идентичны. Меня так и подмывало расспросить ее, но тогда пришлось бы рассказать, откуда я про них узнала. Точнее, признаться, что я лазила в ее столе.