- Серьезно? Да он просто душка, чего уж там....
Естественно, он услышал все, покидая дом с приглушенным смехом. Лишь бы их слух не был столь феноменальным, чтобы мои слова смог услышать даже Белый, находящийся в самом дальнем углу поляны перед домом.
Я постояла пару секунд, ожидая, что этот холодный великан ворвется в ярости, и убьет меня без сожалений одним ударом своей огромной лапы...но значит, все-таки не услышал.
Эта ночь была ужасной.
Второй по степени ужасности после того дня, как я поняла, что дедушка мертв и больше не вернется в наш дом.
Странным было штопать того, кто забрал у меня единственного любимого и родного человека. Мою семью. Еще более странным было искренне переживать за этого Синеглазого, видя его мучения и отмечая, что даже в бреду, он не позволял себе стонать от боли.
Его рана была не просто страшной, она была ужасающей, когда я трясущимися руками смыла с него всю грязь и кровь. Разорванные края плоти пульсировали на концах, заставляя меня содрогаться каждый раз, когда я пыталась очистить их, чтобы можно было зашить рану.
Я сходила с ума от его боли, снова и снова разговаривая с воином - оборотнем, словно это могло помочь мне не бояться, а ему уменьшить боль хоть на чуть-чуть. Я рассказывала ему все, что собиралась делать, предупреждая, что он должен быть очень стойким и терпеливым, потому что я впервые держала странную, изогнутую буквой «С», иглу, накладывая стежок за стежком и стараясь делать это как можно быстрее и аккуратнее.
Часто я видела, как это делает дедушка. Пару раз ему приходилось зашивать таким образом людей, но чаще - раненных животных. Не понимая до конца, кто лежал передо мной, я вколола ему двойную дозу обезболивающего, чтобы только хоть как-то уменьшить эту боль.
Мои руки и спина буквально задеревенели, когда, наложив последний шов, я попыталась выпрямиться и подняться с колен.
- Ну вот и все, а я боялась, - в очередной раз обратилась я к мужчине, который не приходил в сознание ни на секунду, - прости, если было больно, я правда старалась быть аккуратной. Сейчас обработаем твои раны антисептиком и наложим повязку, хорошо?...
Сделав все, как это делал дедушка, я вздрогнула, обернувшись, потому что во все три окна дома внимательно смотрели три медвежьи морды, припав к стеклу черными носами, отчего их пипки смешно расплющивались, оставляя на стекле разводы. Наблюдали все. Кроме Белого. Естественно.
- Не помню, чтобы я просила высшие силы об ассистентах на операции, - устало улыбнулась я, подходя к одному из окон, где светились яркие глаза Осеннего. Большая бурая морда фыркнула и кивнула, тут же исчезая из вида. Через секунду входная дверь приоткрылась, и Осенний уже в обличие человека заглядывал внутрь, бросая тревожные взгляды на своего забинтованного брата.