успокоилась, не заметив фар другого автомобиля.
– Я сильная, у меня все получится. Многие проходили через
расставание и становились еще более счастливыми, чем с пошлым
партнером. С моими родными все в порядке, нет причин для уныния, –
дрожащим голосом настраивала себя на новый лад.
И только сейчас, вспомнив о близких людях, я поняла, что мне
безумно не хватает поддержки сестры. Но без этого я смогу прожить, потому что за четыре года она оттолкнула меня на достаточное расстояние.
Благо, что я не успела вновь сблизиться с ней, как того желала.
Если к Диме в сердце до сих пор жила любовь, хоть и была
хорошенько потрепана, то к Веронике я чувствовала лишь ненависть и
дикое желание причинить ответную боль. Наслаждение в ее глазах в тот
день окончательно и бесповоротно убило во мне желание попытаться найти
ей оправдание, а затем и простить. Не может любящая сестра так
хладнокровно переступить через счастье родного человека, еще и
потоптавшись на нем, ради собственных прихотей. На протяжении четырех
лет она вела со мной холодную войну, постепенно переходя в атаку, а я
даже не догадывалась об этом. За мой счет пыталась как можно ближе
подобраться к Диме и соблазнить его. Я думаю, что он переспал с ней лишь
под воздействием алкоголя, но это ничего не меняет. И если Диму я еще
попытаюсь простить, когда утихнет боль, то с Вероникой мы сведем счеты
лишь на том свете.
15 глава
Разъяренно стукнув в дверь кулаком, я прорычал:
– Открывай дверь, не то я выломаю ее.
Прождав полминуты, понял, что впускать меня никто не собирается.
Я мог бы устроить тут целое шоу, но не хотел, чтобы на следующий день
мое выступление здесь стало достоянием общественности. Стоит хоть
одному человеку выйти на лестничную клетку, как самые мерзкие сплетни
разлетятся по городу со скоростью реактивного самолета. И какая-то из них
обязательно ударит по Арине. Меньше всего мне хотелось, чтобы ей было
известно о моем визите к Веронике, тем более, ночью. Но до утра я ждать
просто не мог.
Сжимая и разжимая кулаки, я пытался придумать, как выманить
девушку из квартиры, но тут щелкнул замок двери. Я быстро вошел и, заметив Веронику, немного отшатнулся. На ней не было ничего, кроме
прозрачного пеньюара цвета гортензии.
Наткнувшись взглядом на большие соски, окруженные бледно-
коричневой ареолой, я вздрогнул от отвращения и быстро отвернул голову.
– Надень что-нибудь приличное, не позорься.