— Я подожду Рани. Когда приедет — пусть мне доложат, — хмуро объявил своё решение младший Лесск.
Валлиар расслабил плечи.
— Я рад твоему выбору, Жан! — Он осторожно положил ладонь на плечо сына.
— Надеюсь, ты не ждёшь, что Ранитиэль войдёт в нашу семью? Этого не будет.
Король по-отечески улыбнулся и покачал головой:
— Я видел твоё лицо сейчас. Ты ведь не о Рани думал?
— Нет, — ответил Жан грустной усмешкой.
— Через три дня в Весигаре состоится традиционный Королевский зимний бал-маскарад. Представители королевских династий, знать — всё как всегда. Я не люблю там бывать, ты знаешь. Мне противно думать, что твой белобрысый друг читает мысли как с листа. И количество его любовниц поражает даже меня. Если девушка в Весигаре, и она настолько хороша, что даже мой любвеобильный сын потерял из-за неё голову, то внимание владыки Актариона к ней — лишь вопрос времени…
Жан стиснул зубы и прошипел:
— Не будем сейчас об этом. Я уже жалею, что рассказал.
Валлиар изумлённо воззрился на сына:
— Даже так? Значит, его грядущая помолвка — не сплетня, и ты из-за неё…
— Хватит!
Вскинув подбородок, Валлиар молча развернулся и ушёл. В другой ситуации был бы скандал. Но отец слишком хорошо понимал, насколько сейчас взвинчен сын. При таких обстоятельствах он бы и сам вряд ли смог ответить вежливее. Обычно спокойный младший принц был похож на натянутую струну и скорее проявил самообладание, чем несдержанность. Во всяком случае, не было ещё такого, чтобы эти двое неразлучных друзей всерьёз делили женщину! О, боги, боги… Только бы он не сорвался сейчас…
Ближе к вечеру Жан вышел из комнаты. Во дворце было непривычно тихо, только редкие слуги скользили по коридору, будто тени. Сделав несколько шагов, принц остановился и выхватил напоясный кинжал…
— Жанко, убьёшь — я ведь тебя и с того света достану!
Он выдохнул:
— Лунь, не подходи ко мне со спины, от греха подальше…
— Да я и так издалека, давно бы мог уже рядом оказаться, —усмехнулся Лунь.
— Ты вернулся! — Жан спрятал нож и с облегчением обнял бывшего наставника.
— Да что нам, волкам, сделается? Шкура старая — дохи и то не выйдет. Жратвы по пути море, к холоду не привыкать. А там и стая помогла — чего ж не вернуться-то?
— Пойдём ко мне, я прогуляться вышел от безделья, но теперь, пока всё не расскажешь — не выпущу!
— Говорю ж — плохая с меня доха!
Они рассмеялись и вернулись в комнату. По пути Жан подловил служанку и приказал принести им ужин и настойку на травах. Травянка — крепкий напиток, но именно этого и хотелось в данный момент. Лунь развалился на резном диванчике возле мраморного камина. Жан присел, разжигая огонь. Только с приходом старого друга он почувствовал, что в комнате зябко.