Девушка немного успокоилась и, не поворачиваясь, начала рассказ:
— Ты прав… Я бы сама никогда сюда не пришла, несмотря на то, что ты мне действительно понравился. В тебе есть что-то притягивающее. Магическое.
Как будто он не знал. Чёртово проклятие! Орсеша продолжала:
— И отец не настаивал. Намекнул, конечно, но… Всё так сложно! Наш род вырождается. Нет сильных мужей, новой крови. А ты…
— Я тоже не лучший вариант, поверь.
— Из–за невесты?
— Главным образом.
Не объяснять же ей, что даже если она получит то, зачем пришла, то всё равно не понесёт от него?
Орсеша подошла к Жану и села рядом.
— Она красивая?
— Кто?
— Твоя невеста.
— Очень.Воевода прикрыл глаза. Восемь недель. Почти два месяца они в пути. Совсем не тот срок, о котором они говорили, прощаясь. Он отослал четыре письма. Но ответа не было. Она по-прежнему приходила к нему во сне. Обрывками воспоминаний растревоживая чувства. Её голос, улыбка, серебристый смех... Родной запах и руки у него на шее. Во сне она была рядом, как наяву. Как бы он хотел сейчас всё бросить и вернуться! Стиснуть, зарыться в её длинные густые волосы, почувствовать её мягкие губы, узнать, почему она не отвечает на письма... Тоска обуяла его с новой силой.
— Красивее меня? — Орсеша искоса взглянула на Жана, закусив губу.
— У тебя есть любимый? Жених? Просто дорогой тебе человек?
Она нахмурилась:
— Дда..
— А почему вы не вместе?
— Мы вместе, — она сжалась, затравленно пряча глаза. — Но отец не знает. Он против него.
— Настолько плох?
— Нет. Гасир хороший. Он ловкий. Только у него нет возможности заработать на выкуп столько, сколько запросил отец. А он специально назвал такую огромную цену! Но Гасир всё равно берётся за любую работу. Я его почти не вижу...
— Ты его любишь?
Румянец залил щёки девушки. Неловкая ситуация, и она это понимала.
— Да.
— Тогда зачем ты решила его предать? Почему ты сейчас здесь?
Ее подбородок задрожал, а на щеках сверкнули слезы. Безмолвно. Беззвучно.
Рассвет. Закукарекали петухи.
— Отец сказал, что если я... Если я проведу хотя бы одну ночь с тобой, и мне повезёт... Ну, ты понимаешь... — Она старалась держаться, но у неё ничего не получалось. — Тогда бы он снизил цену выкупа.
Слёзы катились рекой, тихие озвученные выдохи, несколько коротких всхлипов. Вот против чего бессильны мужские сердца, так это против женских слёз. Ему стало жаль девушку. Дурацкая ситуация! Он осторожно приобнял её:
— Иди сюда.
Удивлённо распахнутые карие глаза навели его на мысль, что эти фраза и жест могли прозвучать двусмысленно, и воевода пояснил:
— Не бойся. У меня в последнее время девушки то и дело на груди рыдают. Я уже почти мастер в успокаивании, — он тепло улыбнулся ей.