В глазах двоилось, меня трясло, бросало в жар и холод. Выброс магии был чудовищным, но кристаллы и останки трупа по-прежнему лежали на столе.
Ни единого следа моего удара на них не осталось.
Ничего.
Пять минут, пока приходил в себя, я пытался свыкнуться с этой мыслью. Поднявшись, первым делом подошёл к осколку с вплавленной рукой — целый и невредимый.
Стянув перчатки, бросил их на стол и, не оглядываясь, вышел.
Я не представлял, что делать с этими кристаллами, поэтому лучше заняться понятными делами. Вытирая с верхней губы кровь, я поднялся в дом и, едва ступив на паркет, словно споткнулся.
В сумраке Лена казалась бледной, синеватой. Сердце сдавил страх, что она лежит на диване мёртвая, как Эваланда.
Нет-нет-нет.
На негнущихся ногах я подошёл к Лене и опустился рядом.
Её дыхание коснулось моего лица, вызывая улыбку.
Жива.
И пальцы мягкие, тёплые. И губы. Так хорошо прикасаться к ним и чувствовать дыхание Лены, знать — живая. Живая!
Кажется, я на всё готов, чтобы она продолжала дышать.
Проснулась в постели такой уютной, какой дома быть не могло. Сладко пахло свежим бельём и цветами. Накатившие воспоминания заставили глубже зарыться под одеяло. К щекам прилила кровь, я сжала их ладонями.
И зачем о себе рассказала? Я же о Раввере хотела поговорить, о его жизни, не о своей.
Высунулась из-под одеяла.
Спальню озарял солнечный свет, пронизывал тонкие белые лепестки цветов в букете на столике. На секретере в идеальном порядке лежали бумаги и письменные принадлежности. Казалось, Раввер только-только их оставил, и его дух ещё витает над ними.
Оглядываясь, я приподнялась на локте.
— Хозяин уехал по делам, — ответила из стены Саранда. — Просил извиниться, что не смог остаться на завтрак.
«Мог бы разбудить», — с огорчением подумала я, и к щекам снова прилила кровь.
Интересно, как Раввер отнёсся к моим признаниям?
— С пониманием, — тихо произнесла Саранда. — Он беспокоится о вас.
Ух ты, какие у меня шпионы.
— А что он делал после того, как я уснула?
— Уходил по делам, потом перенёс вас в спальню и работал.
Продолжения не последовало, и я удивилась:
— А поспать?
— Хозяин пытался, но часто просыпался и, в конце концов, продолжил работу.
— И часто он так не спит? — К щемящему сердце состраданию примешалось беспокойство, что Раввер плюнул на своё здоровье и живёт, сгорая на работе.
— Постоянно.
— Так нельзя. Он должен спать!
— Хорошо, в следующий раз мы погасим все светильники, чтобы хозяин не мог работать.
Нервно улыбнулась. Что-то мне подсказывало, такому самоуправству Раввер не обрадуется.
Но если отдыхать его нужно заставлять, я заставлю. Если не успевает что-то делать, надо помощников искать, а не самому убиваться. Даже если кажется, что это отличный способ заглушить боль или замолить прошлые ошибки.