Сатхе играет на гармониуме в бродячей труппе народного театра. Таких трупп народного театра существует в Индии десятки тысяч. Актеры их переходят из деревни в деревню, собирая на свои спектакли, происходящие под открытым небом, одновременно по 25 тысяч человек. Произведения, которые они исполняют, большей частью злободневны и отличаются большой политической остротой; это не всегда нравится тем, кто считает, что политика не должна быть предметом поэзии, особенно обращенной к народу.
Однажды Сатхе сиел мне «Песню бурлаков Ганга». По мотиву она напоминала «Дубинушку». Вот некоторые строфы этой песни, которые я смог записать:
Давай разобьем узы воды,
Мы хотим увидеть рассвет,
День свободы близок — зачем же
Слепо подчиняться течению?
Кончив петь, Сатхе долго сидел неподвижно, устремив глаза вдаль, где сонно плескалась сизая вода залива. Потом он сказал мне:
— Я хочу написать поэму о двух великих реках — Ганге и Волге. И хотя воды их никогда не коснутся друг друга, я хочу увидеть на Ганге то, что существует на Волге, — великие сооружения, которые даруют ток машинам и дают воду крестьянским полям. Я хочу посвятить эту поэму вашим людям, которые помогут нам строить металлургический завод.
В Калькутте я посетил замечательного художника Индии Атула Боса. Он показал мне свою картину, написанную в 1943 году. На ней была изображена женщина, давшая жизнь ребенку и умершая от голода. Она лежала на земле, а вокруг пышно цвели тропические деревья дивной красоты.
— Я хотел, — сказал Атул Бос, — в этой картине показать сказочное богатство нашей земли и ужасающее горе народа, находившегося под гнетом английских колонизаторов. Я хотел также сказать, что народ бессмертен и он рождает героев.
Потом, отвернувшись от картины, он произнес с волнением:
— Я видел картины советских художников. И хотя я не нашел во многих из них каких–либо поразительных приемов живописи, они поразили меня ощущением богатства природы, ставшей достоянием человека, и эта гармония переполнила восторгом мое сердце. Я бы хотел, чтобы будущие молодые художники Индии создали картины, проникнутые такой гармонией…
Я хранил у себя, как реликвию, половину старинной монеты, подаренную мне рабочим Калькутты, который, передавая ее, сказал:
— Отдайте эту половину монеты у себя на родине такому же рабочему, как и я, и скажите ему, что я верю, что мой сын или внук встретятся когда–нибудь с его сыном или внуком и они сложат разрубленную монету.
Я храню записи стихов индийских поэтов из народа, обращенных к советским людям. Вот строфы, написанные поэтом из Сахаранпура: