И Зацепин высказался - "А с виду и не скажешь, что парень ТАКОЕ мог написать...".
Ну, это мне, видимо, за костюм и стрижку...
Фары сквозь снег горят,
Светят в открытый рот.
(Голос Завадского стал уходить вверх и в нем появился хрип.)
Ссохшийся Ленинград
Корочки хлебной ждет.
У Романова заходили желваки.
Вспомни-ка простор
Шумных площадей,
Там теперь не то -
Съели сизарей.
(Колин голос перешел почти к речитативу шепотом.)
Там теперь не смех,
Не столичный сброд -
По стене на снег
Падает народ -
Голод.
(Романов опустил голову.)
И то там, то тут
В саночках везут
Голых.
(буквально, вырвал из себя последнее слово Завадский.)
Не повернуть руля,
Что-то мне муторно...
Близко совсем земля,
Ну что ж ты, полуторка?..
Ты глаза закрой,
Не смотри, браток.
Из кабины кровь,
Да на колесо -
ала...
Их еще несет,
А вот сердце - все,
Встало...
Романов сломался. Не поднимая головы, он встал повернулся ко мне спиной и отошел к окну.
У Зацепина я не присутствовал - учился (blя!), поэтому влиять на процесс не мог. Но у нас была плохонькая запись этой песни в исполнении Сергея из "Аэлиты" - а вот ее писали под моим непосредственных "художественным руководством".
Надо отдать должное, и Клаймичу и, тем более, Завадскому, они не стали ничего менять, а просто скопировали один в один, вплоть до последней интонации.
"Всё правильно... Нужно высокое чувство меры, чтобы ничего не улучшать, когда не надо...".
"Дорогу жизни" я впервые услышал в лихие годы "перестройки" на "Музыкальном ринге". Была тогда такая программа на Ленинградском телевидении. И навсегда запомнил и эту песню, и те томительно долгие секунд пять тишины, которые стояли в студии, прежде чем раздались первые хлопки.
Больше публичного исполнение этой песни я не слышал никогда, но песню не забыл. И вот пришло её время... раньше, чем пришло её время... Мдя.
...Оказывается под большим портретом Ленина, меж деревянных панелей, была замаскирована дверь ведущая в комнату отдыха. Романов, по-прежнему молча, ушёл туда и, судя по донесшимся звукам, сначала высморкался, а потом выпил!
Впрочем... и хотел бы сказать, что понимаю, но нет... Вряд ли можно понять, если не пережил все это сам. А он пережил... и выжил.
Воюя.
Повезло.
...Теперь уже мама гладила меня по голове, прижимала к себе и успокаивала, говоря, что все у нас получится, что она поможет, что я справлюсь...
Справился. Незаметно с силой пережал сам себе горло... и сдержался. Отбрехивался потом волнением и усталостью. Начал жаловаться на пустую трату времени в школе. Когда столько неотложных дел.
Мамин взгляд сразу построжел, но поскольку у меня и четверок то почти не было, то она лишь напомнила, что и так "постоянно пишет записки директору, чтобы меня отпускали".