Губы ведьмы дрогнули, а глаза увлажнились, выдавая чувства. Файона испуганно замерла. Как могла она сочувствовать безродному волку, негодяю, уже который раз ломавшему все ее планы? Гварен говорил так, будто действительно волновался о ее душе. Как будто ему было дело до нее! Завтра явится посланник отца. Когда отец дознается об очередном провале, гнев Силлага Макдары обрушится на ее бедную голову. Из нее выбьют проклятую душу. Так в чем беда заложить ее взамен на удачу? Она закончила бы свое дело, не будь рядом этого волка!
— Ради чего ты жертвуешь своей душой? Что тебе нужно? Ради чего ты идешь на такое безумство, Макдара?
— Это тебя не касается! — Файона оттолкнула его и только тогда поняла свою ошибку.
Ее ладонь прижалась к груди Ладвика, и она ощутила нестерпимое жжение. Боль растекалась по пальцам, поднимаясь по руке вверх.
— Нет-нет-нет! — Ведьма замотала головой, рассыпая по плечам волосы, и соскочила со скамьи, в ужасе глядя на свои руки.
Как она могла забыться и прикоснуться к этому псу?! Ведьма заголосила на всю галерею, и Гварену пришлось низко зарычать, вынуждая ее умолкнуть.
— Как ты мог?! — Она ударила волка по лицу ладонью, заливаясь горючими слезами.
Он тяжело вздохнул, глядя на Файону и качая головой. Поистине, это самая невезучая ведьма из всех известных ему. И самая бестолковая… наверняка не раз это слышала от родителей.
— Ты! Навсегда исчезни из моей жизни! — потребовала она, ожидая, что волк немедленно исполнит ее волю.
Но его глаза вспыхнули, и волк расстегнул несколько пуговиц на рубашке.
— Моя мать — ведьма. Ты забыла, Макдара?
Файона впилась взглядом в защитные руны, нанесенные на его кожу около самого сердца.
— На меня не действует твое колдовство.
Ведьма несчастно всхлипнула и поглядела на сокурсника из-за спутанных волос.
— И ты не исчезнешь?
Ладвик сделал вид, что задумался, затем серьезно произнес:
— Нет.
— Не смей больше мешать мне! — осмелела Файона, стараясь не подавать виду, как рада, что бастарду не удалось заполучить ее бесценную душу. — Иначе я найду заклинание и на тебя! И защита твоей матери не сработает. Я Файона Макдара! Никто не смеет мне…
Ладвик склонился к ее лицу и легко коснулся губами ее губ, вынуждая умолкнуть, а затем вернулся во двор, оставив ошеломленную ведьму одну.
Рейн угрюмо пододвинул тарелку ближе к Келейр и сердито велел:
— Ешь!
— Не буду! — отмахнулась она.
Лучше бы дракон оставался на своем месте! Почему нельзя сейчас испариться?
— Тогда я сам стану тебя кормить. Веришь? — приподнял бровь Броган.
Еще бы ей не верить. Этот точно додумается выполнить свою угрозу. Лиса заворчала и схватилась за ложку, заставляя себя жевать пресную кашу.