Рейн вел себя порой легкомысленно и глупо, порой казался невыносимым, но, похоже, это была его маска, что он надевал, чтобы скрыть истинного себя. Лиса вдруг захотела обнять его. Прямо здесь и сейчас. Плевать на посторонних! Но Рейн опередил ее. Уже сидя на лошади, он нагнулся, обхватил жену за талию и поднял к себе. Все произошло так быстро, что лиса не успела даже вздохнуть.
Келейр оказалась плотно прижатой к Рейну, а его рука крепко обнимала ее за талию. Едва лиса пришла в себя, как голова закружилась от подобной близости. Муж излучал такое тепло и такую силу, что лиса смутилась, но почувствовала себя под его защитой. Выезжая на дорогу, Рейн предложил согреть ее своим телом и, не дожидаясь ответа жены, прижал к своей груди. Сейчас он был необыкновенно ласков с ней, и пусть платье мокло на спине от его рубашки, Келейр была невероятно счастлива.
Он удивительный, этот дракон. Лиса вздохнула. Нет, он не чудовище. И он жив. Это осознание сразу успокоило ее, и страх исчез. Удивительная мысль посетила взъерошенную голову лисы, когда они уже подъезжали к воротам замка. Сегодня — самый чудесный день в ее жизни. Пусть ее сочли бы сумасшедшей, заяви она это. Но, крепко держась за руку мужа, Келейр была полна такой решимости, что никто не разубедил бы ее в обратном.
Зверь нес ее неспешно, будто весь путь решал, должен ли вернуться. Файоне казалось, что он просто хочет доставить ее в безопасное место, а затем скрыться в чаще леса. От этого предположения ведьма крепче сомкнула руки на шее Гварена. Волк лишь одобрительно заурчал, прибавляя скорость.
Впереди уже виднелся замок. Они пересекли мост и остановились у входа. Файона соскочила на пыльную землю, а затем обернулась к Ладвику. Волк угрюмо глядел на ворота, и ведьма сердито схватила его за ухо.
— Идем! Думаю, что мне куда тяжелее возвращаться в эти стены, волк. Но я все равно иду туда. Ты ведь это ценишь? — Файона нахмурилась и потянула упирающегося зверя к замку.
Хотя Гварен и не сдвинулся с места от ее ничтожных усилий, но явно был доволен заявлением ведьмы. Макдара отпустила его и поглядела прямо в глаза.
— Я пока не знаю, что сказать в свое оправдание и как просить прощения за то, что было сделано и мною, и моим отцом. Не знаю… — Она судорожно вздохнула, растирая ладонью грязь по раскрасневшейся щеке. — Я не знаю, как тебе помочь, волк. Я не знаю, что делать. Боги, я ничего не знаю! Проклятье…
Файона отступила от него на шаг, глядя так, словно хотела запомнить. Это волку не понравилось, он низко зарычал и подступил ближе.