— Нам негде ночевать.
Дашевский раздумывал всего пару секунд. Затем он, как фокусник, достал из нагрудного кармана пиджака два ключа на стальном кольце. Затем оторвал листок, что-то написал на нем. И вложил ключи и бумажку в ладонь Радченко.
— Вы можете жить в квартире по этому адресу дня два-три, — сказал он. — Потом положите ключ в конверт и пришлете мне. Впрочем… Если ты готов выложить девять сотен в месяц, квартира твоя.
Радченко вытащил бумажник и отсчитал деньги.
— Отлично, — облизнулся Дашевский. — На листке адрес американца, которому для работы нужен художник. Квалификация решающего значения не имеет. Значение имеет моя рекомендация. Этому парню тридцать три, как Христу. Зовут его Ричард. Позвони ему, может быть, вам повезет и вакансия художника еще свободна.
Квартира, ключ от которой дал Дашевский, находилась в десяти кварталах от офиса. В жилище можно было попасть из общего коридора, темного, бесконечного. Комната со стенами, выкрашенными светло желтой краской, казалась просторной и светлой.
— Отличные апартаменты, — сказал Радченко. — Нам повезло.
— Да, тут хорошо, — ответила Инна.
В стенном шкафу оказалось множество пустых вешалок. Инна пристроила туда свою одежду, а Радченко повесил оба костюма и сорочки. Он открыл окно, дернул за металлическую цепочку светильника, лопасти вентилятора пришли в движение, быстро закрутились, разгоняя застоявшийся воздух.
Радченко развернул номер рекламной газеты, валявшийся на полу под дверью, и заказал в ближайшем китайском ресторане две порции мяса с рисом, яичную лапшу и большие порции лимонада. Заказ принесли через полчаса.
Инна и Радченко молча перекусили.
Они сидели у окна, пили лимонад. Радченко только теперь заметил, что глаза девушки неправдоподобно красивые: голубовато синие. В этих глазах запросто можно утонуть, и пропасть навсегда, погрузившись в их глубину, как в бездонное море. Носик слишком легкомысленный, курносый. Светлые волосы до плеч. Чуть покатый лоб, шея длинная, голова сидит прямо, как у человека с гордым независимым характером. Без всяких натяжек ее можно было назвать красавицей. Но это красота подростка, скорее даже ребенка, но не взрослой зрелой девушки.
— Что ж, пока все складывается неплохо, — сказал Радченко. — Только двадцать восемь часов назад мы вышли из московской квартиры. А уже поужинали в Нью-Йорке. У нас есть квартира. И еще есть телефон Ричарда, некоего бизнесмена, которому нужен художник. Ты не против того, чтобы немного поработать?
— Нет, конечно, нет. Если нужно работать, я готова заняться всем, чем угодно. А что нужно рисовать?