* * *
Владелец «Мустанга» шестьдесят четвертого года куда-то пропал. Решили его не искать, съездили в китайскую забегаловку и наскоро перекусили, а на обратной дороге, выехав на хайвей, попали в пробку, потому что какому-то придурку приспичило именно в это время свести счеты с жизнью, сиганув с моста в реку.
Когда перекрыли дорогу, машина Тухлого оказалась в первом ряду, сидя за рулем, он мог во всех деталях разглядеть мужика лет пятидесяти пяти с седой профессорской бородкой, стоявшего на перилах моста и смотревшего вниз, в мутные воды Миссисипи, похожие на спитый чай. Он был одет в клетчатую рубаху с коротким рукавом и линялые шорты, носил очки в металлической оправе. Лицо раскраснелось, глаза блестели так, будто он накачался наркотиками или здорово выпил. Пегие волосы, свисавшие сосульками, трепал ветер.
— Нам не повезло, — сказал Тухлый. — Этот черт будет стоять на перилах до самого вечера. И не развернешься.
— Хоть бы прыгал скорее, — ответил Сэм. — Я бы этому парню с удовольствием помог. Ну, сделать последний шаг.
— У меня отец болен раком, — вдруг ни с того, ни с сего брякнул Тухлый, хотя еще минуту назад ни с кем не стал бы обсуждать эту тему. — Он скоро умрет. Может быть еще до того, как я вернусь обратно. А я тут… Блин.
— Я слышал про твоего отца, — ответил Сэм. — Но мы люди подневольные.
Вперед, через свободный левый ряд, пропустили «скорую помощь» и три полицейские машины. Самоубийца был возбужден, что-то кричал, но довольно быстро успокоился, позволив полицейским подойти ближе и завязать разговор. Инцидент был исчерпан минут через двадцать. Человек устал спорить и отвечать на тупые вопросы. Полицейские, приблизившись на расстояние нескольких шагов, словно по команде, рванулись вперед. Ухватив мужчину за ноги, стащили вниз, на асфальт. Дальше Тухлый не видел. Набежали врачи и заслонили обзор. Через минуту неудачливого самоубийцу затолкали в «скорую» и увезли.
* * *
Тухлый и Сэм Кроткий вернулись, когда аукцион уже открыли. Они вошли в ангар, где были расставлены ряды пластиковых стульев, а аукционист для разминки поставил на торги портрет Элвиса Пресли работы неизвестного художника пятидесятых годов, служебный документ за подписью покойного шефа ФБР Гувера и бронзовую фигуру Наполеона на лошади с начальной ценой триста баксов. Публика зевала, первые два лота сняли с торгов, на Наполеона нашелся покупатель.
Сэм и Тухлый встали в небольшую очередь на регистрацию, когда вдруг подскочил тот самый менеджер, обещавший навести справки по поводу раритетного «Бюика». Он ухватил Тухлого за локоть и, оттащив в сторону, зашептал в ухо: