— Отставить разговоры, — Девяткин нахмурился.
Пункт наблюдения за квартирой оборудован почти идеально. Напротив дома Анны Гаспарян, через узкую улицу, стоит десятиэтажное офисное здание. Некоторые помещения здесь пустуют. Узнав, что Осипов объявился в квартире подруги, Девяткин побродил тут, переходя с этажа на этаж, из кабинета в кабинет. И отметил пару офисов, которые подходят для работы лучше других. Один был арендован несколько лет назад иностранными бизнесменами, другой пустовал. От прежних арендаторов тут сохранилась офисная мебель и электрический чайник.
Из полиции связались с хозяином помещения и все устроили буквально за полдня. Установили аппаратуру для наблюдения, прослушивания и записи разговоров, привезли две раскладушки, постельное белье и растворимый кофе. Линейный телефон Анны Гаспарян прослушивали через телефонную станцию, мобильный — через оператора сотовой связи.
В квартиру проникли в то время, когда Гаспарян была на работе. Открыли замки при помощи отмычек. Техник поработал на кухне и обеих комнатах, спальне и гостиной, пристроив закладки в электрических розетках. Но поздно сообразил, что розетка в большой комнате совмещена с такой же розеткой в соседней через стену квартире. Теперь Девяткин слышал все, что происходит не только в жилище Анны Гаспарян, но и у соседей по лестничной площадке. Правда, за происходящим в другой квартире наблюдать нельзя, ее окна выходят во двор.
— Я думаю: просидим тут еще неделю без толку — и шабаш, — сказал Лебедев. — Мы и так тут трое суток потеряли. К Гаспарян он все это время ни разу не приходил, не звонил даже. Возможно, он тут никогда не появится.
— Надо ждать, — ответил Девяткин.
* * *
Лебедев вытянулся на раскладушке, уткнулся в подушку. Девяткин стоял у окна и смотрел на окна Анны Гаспарян. Он подумал, что квартира уютная и обставлена со вкусом, не то что его холостяцкая берлога, куда приличную женщину неудобно пригласить.
Он подошел к магнитофону, щелкнул переключателем и надел наушники, чтобы не беспокоить Лебедева. Теперь он слышал, как в соседней квартире разговаривают две женщины, мать и дочь.
— Света, ты отнесись к нему внимательно, — голос женщины искажали помехи, поэтому он казался низким, дребезжащим. — Ты ведь уж взрослая совсем… Замуж пора…
— Мне он не нравится, — голос Светы, напротив, был высоким.
— Он добрый. Подарки дарит.
— У него лысина. Он старый, мама.
— Пятьдесят три года. Это разве старый?
— Я не хочу его. У него изо рта плохо пахнет. Я не могу с ним.
— Но он же хороший.
* * *
Девяткин снова подошел к окну. На треногах установлен фотоаппарат с мощным объективом. Он приник к объективу камеры. Женщина, поджав ноги, по-прежнему сидит на диване. Раздался телефонный звонок, она протянула руку к тумбочке и сняла трубку.