На кухне все было готово к ужину. Гелька — повар от бога. Салаты, супы, запеканки, голубцы, пироги, кулебяки — все у нее получалось исключительно вкусно.
— Все, опять смерть фигуре, — обреченно вздохнула Кира, обозревая стол, до последнего сантиметра заставленный тарелками и тарелочками. Геля, похоже, опустошила оба холодильника.
— И черт с ней, с фигурой этой! Один раз живем! — лихо сказала Гелька.
— Ты что, опять соскочила? — Кира с подозрением глянула на подругу.
— Опять. Ладно, потом сброшу, — виновато отозвалась та, пряча глаза.
Похудание было неисчерпаемой темой. Геля и Кира, барышни невысокие, с аппетитными округлостями, по нынешним худосочным стандартам именовались «склонными к полноте». Подруги постоянно держали руку на пульсе: выискивали новые диеты, упражнения, средства для похудания, читали статьи модных авторов и авторитетных диетологов. Хотя, если честно, все рекомендации можно было свести к емкой фразе Майи Плисецкой: «Не жрать!» А вот как раз поесть обе любили.
Последние две недели Гелька сидела на диете по группе крови. И благополучно забросила ее, как выяснилось. Кира старалась не есть после шести и исключить сладкое. И то, и другое сегодня тоже отменялось.
На кухню выкатился улыбающийся Ковалев. Они с Сашей были ровесниками: обоим по тридцать три, но Сережа выглядел намного старше из-за внушительной лысины и объемного брюшка. «Трудовая мозоль, натертая о край стола», — любил шутить он.
— Привет, Кирюха! Я на балконе возился, не слышал, как ты пришла.
— Привет!
— Вон он, худенький мой! — вскинула половник Гелька. — Везет мужикам, да, Кир? Ешь, сколько хочешь — и так хорош!
— И ты хороша, мам! Просто красотка, — еще шире улыбнулся Ковалев.
— Красотка! А сами на тощих моделек пялитесь! — Гелька подбоченилась и вытаращила глаза в притворном гневе.
— Кто пялится? Я?!
Это была вопиющая несправедливость: Серега не замечал никого, кроме жены. Смуглая, черноглазая, похожая на цыганку Геля покорила его на всю жизнь, он глядел на нее теми же влюбленными глазами, что и десять лет назад.
— Хочу — и буду есть! Потолстею, так потолстею, — гнула свое Гелька, — не на фигурах женитесь, а на человеке!
Человек Гелька, похоже, мучилась совестью за сорванную «кровную» диету. Кира усмехнулась.
— Борька! Иди ужинать! — рявкнула подруга.
— Я его уже позвал, — заметил Сережа, усаживаясь за стол, — уроки доделает и придет.
— Уроки он доделает! Скажи уж, очередной уровень пройдет.
На кухне появился Борька.
— Я не играл, — не слишком убедительно запротестовал он, — я математику делал.
— Верю всякому зверю, а тебе, ежу, погожу, — проворчала Гелька. — Все в сборе, можем приступать.