После ужина, большинство солдат отправились спать. В карауле остались трое. Охотница сидела у большого камня и смотрела на костер. После хорошего отдыха на постоялом дворе лучница теперь точно знала, что не уснет. Ей нужно было обдумать, как на время избавиться от назойливых глаз и пробраться к оружию. Она обернулась, в нескольких шагах от нее сидел Брил и перебирал оружие. Мужчина аккуратно разложил большую тряпку и выложил в ряд весь ассортимент. Рядом находился Макат, который внимательно наблюдал за каждым действием молчуна.
— Иди спать, — услышала Циана сверху голос Барха́та.
— А то что? — охотница задрала голову.
Мужчина выругался и сел рядом.
Приблизительно через два часа сменялись караульные. Циана все сидела у камня, она поставила на него локти и оперлась подбородком о сложенные вместе кисти. Седовласый смотрел за лучницей, он казался бодрым, все также ломал хворост и подбрасывал в огонь.
Барха́та сменил Молт.
— Что спать людям не даешь? — буркнул он, пересаживаясь ближе.
Циана убрала руки с камня и удивленно спросила:
— Я не даю?
— А кто? Я что ли… — блондин пригладил жирные волосы. — Вон, люди спят.
Он кивнул на лежащих солдат.
— А я не сплю на твердом.
— Это тогда тебе к коллуну нужно, у него отдельная повозка, — Молт усмехнулся, его кривая губа дернулась.
Охотница отвернулась.
Ночи были холодными. Теперь чувствовалось присутствие зимы, холодной, пронизывающей. Ближе к утру поднялся ветер, и лучница спрятала в рукава кисти. Горящие головешки костра вспыхивали алым при каждом порыве ветра, иногда в знак протеста, выбрасывая огненные языки.
Луна покинула небо. Кто-то из солдат уже был разбужен ледяным ветром.
— Замерзла? — спросил Камс, сменивший кривозубого.
Охотница кивнула. Толстяк встал, направился к повозкам, не забывая оглядываться на молодую женщину. Он вернулся с одеялом, которое отдал лучнице.
— Спасибо.
Толстяк пожал плечами.
Когда расцвело, позавтракали и двинулись в путь. Ближе к обеду на горизонте показалась голубая полоска.
— Сорегул, — проговорила Циана.
— Он самый, — вздохнул Барха́т.
— Говорят, он настолько широкий, что его нельзя переплыть, — сказал юноша.
— Конечно, — усмехнулся один из солдат, что ехал рядом. Высокий, рыжий мужчина.
— У гор Небес, это все лишь небольшой ручей, — повернулась охотница к Макату.
— Но, говорят, даже его нельзя перейти, — восхищенно продолжал юноша.
— Говорят, у верблюда яйца зеленные, — заржал второй солдат с банданой на голове и, встретившись с недовольным взглядом с Барха́та, замолчал.
Солдаты отъехали вперед.
— Поток сильный, но перейти можно, — проговорила Циана, всматриваясь вдаль.