Лёнину серебристую «девятку» они решили оставить за деревьями у въезда в лес. Пройдя между сугробов до ночлега бомжей, они спрятались за заснеженным холмом и приготовились ждать прихода мажоров. Через некоторое время мороз медленно, но верно начал подниматься от ног, утопающих в снегу, до спины, и разбегаться по всему тело неприятными мурашками. Миша стоял, засунув руки в карманы и спрятав нос в шарф, поднятый до ушей. Лёня потер заледеневшие ладони друг об друга и подышал на них белым паром, однако уже в следующую секунду холод опять принялся обволакивать его конечности.
– Надо было чай горячий в термосе с собой взять. – пробормотал Старжевский.
Лёня кивнул и внезапно почувствовал чье-то присутствие позади себя. Сперва помедлив, он все же обернулся и, узрев виновника его чувства, испуганно дернулся в сторону.
– Твою дивизию! Рыбкин, ты спереди подойти не мог?
Фабрикант виновато опустил голову:
– Простите, товарищ капитан, я Вас напугать не хотел. Вы еще не привыкли, да?
– К чему я должен был привыкнуть? – в случае с Рыбкиным Лёня позволил себе быть более чем злопамятным. – Что ты мне врешь каждый раз, когда мы встречаемся?
– Да, помилуйте, товарищ капитан, когда это я Вам врал?
– А кто ко мне на допрос жмуриком явился и, ни слова об этом не сказав, обещал с повинной сдаться?!
– Да я Вас пугать не хотел. Да и скажи я Вам, что я мертвый, разве Вы бы мне поверили? Вы бы наверняка в психушку меня отправили.
– Ага, а так я сам чуть было в психушке не оказался!
Мишка нервно хихикнул. Лёня оглянулся на лейтенанта – тому, видимо, хоть и было неуютно находится рядом с невидимым и неслышимым покойником, но Михаил все же старался держаться уверенно и смело. Лёня снова обратил свое внимание на почившего фабриканта:
– Что ты вообще здесь делаешь?
– Так я вас почувствовал и решил подойти, поздороваться. Может, помочь чем надо?
Лёня усмехнулся. Слова Анатолия заставили его вспомнить неплохое сравнение из Мишкиной книжки, в котором говорилось, что для усопших медиумы были как единственный телевизор для бедной африканской деревни. Если у покойников единожды получалось наладить контакт с экстрасенсом, то потом их было от него не оторвать. Видимо, и бедному «африканцу» Рыбкину Лёня тоже очень пригляделся в качестве «окна» в другой мир, что, конечно, не вызывало у Воронцова особого восторга. Однако пока капитан решил не прогонять фабриканта. Пока он еще мог сослужить Лёне неплохую службу:
– Ты каждую ночь здесь в округе ошиваешься или только сегодня зашел?
Фабрикант кивнул:
– Каждую ночь, я же здесь недалеко похоронен. Пойти мне больше некуда, да и нельзя.