– Прошу извинения за неудобства, товарищ капитан, – тихим голосом проговорил Ветлицын, поставив руки на столешницу и прислонив пальцы друг к другу, словно какой-то большой интеллектуал. – Но иначе Вы вряд ли бы согласились на переговоры.
Помотав головой, чтобы окончательно прояснить мысли, Лёня улыбнулся в ответ:
– Ну что Вы, господин Ветлицын, разве я мог бы Вам отказать. Или Вас лучше мессиром называть? Здесь ведь все свои.
В комнате действительно больше никого не было, кроме них троих. Видимо, Ветлицын собирался обсудить с капитаном что-то, не подходящее для ушей обычных смертных.
– Нет, думаю, Романа Максимовича пока хватит.
Лёня скривил губы в усмешке. Этот козел действительно думал, что он его по имени-отчеству величать будет?
– Чего тебе от меня надо?
Роман Максимович недовольно поморщился:
– Ну вот зачем? Зачем так грубо? Мы так приятно беседовали. Вот это мне и не нравится в современных органах. Отсутствие воспитания и дисциплины. Все стремятся быть этакими крутыми героями, вытаскивают свои пушки по поводу и без, словно без них нельзя решить ни одну проблему. Я же старался преподавать на своих лекциях хоть чуточку этики и морали, нормы, каким должен быть настоящий полицейский. А меня даже слушать не стали, сказали, это темы больше подходят для института благородных девиц, чем для защитников правопорядка.
– Понятно, и ты решил, что другое вероисповедание их исправит?
– Религией я увлекался уже давно, причем именно её темной стороной. Недавно я был в Европе, и нашел в одной из библиотек данный экземпляр. И именно с ним мне удалось добиться того, к чему я стремился все это время. – с этими словами Ветлицын стянул со стола темную скатерть, представив взору капитана старинный фолиант, от которого у Лёни уже в прошлый раз перевернулся желудок. Он не подвел и на этот раз, но только когда Роман Максимович открыл книгу, Воронцов понял, почему она вызывала у него такое отвращение. Весь рукописный текст, выведенный аккуратным почерком на пожелтевших страницах, казался только что написанным и блестел в свете свечей неприятной чернотой. Лёня понятия не имел, что там было написано, однако в одном он был уверен: автор этого опуса явно нуждался в хорошей порции святой воды. Так же, как и его читатели.
– Знакомый текст, не так ли? – с улыбкой заметил Ветлицын.
Лёня удивленно поднял брови:
– Чего?
– Только не надо притворяться. Твой стажер уже все мне про тебя рассказал. Ты ведь наверняка тоже пользовался помощью данной книги, чтобы произвести на всех впечатление ясновидящего.
От такого заявления Лёню пробило на смех. Коровьев, видимо, сильно горящий желанием хорошо набить капитану морду, тут же сжал ладонь в кулак и вопросительно посмотрел на шефа. Роман Максимович в свою очередь оказался не дураком и правильно рассудил смех милиционера.