– Я страшная, потому что я умираю, – отрезала она с интонациями Снежной королевы. – И ты это прекрасно знаешь. Я думала, мы можем обойтись без лицемерия. Я думала, мы достаточно близки, чтобы признавать очевидное.
Честно говоря, ее отповедь меня немного выбила из колеи. С одной стороны, она была права, а с другой…
– Что очевидное? – сказал я. – Любимая, да, ты больна – но мы все делаем для того, чтобы ты вылечилась, чтобы стала вновь здоровой! Мы боремся, а бороться бессмысленно, если не веришь в победу!
– А я не верю, – сказала она, словно обдав меня ледяным душем. – Смертность от рака моего типа – от восьмидесяти до девяноста пяти процентов…
– Потому что его поздно диагностируют, – парировал я. – А мы обратились вовремя. У нас хороший прогноз…
– Не надо тешить себя надеждами, – сказала она. – Вероятность того, что я сама выйду из этой палаты, – не больше двадцати процентов. Ты все еще на стадии отрицания. У меня стадия принятия.
– К черту такое принятие, – с жаром ответил я. – Я буду верить и бороться, какие бы прогнозы ни делали, понятно?
Она хотела было что-то возразить, но затем смягчилась и устало откинулась на подушку:
– Хорошо… спасибо, что так веришь в меня.
– А разве может быть по-другому? – спросил я, но она не ответила.
Помолчала, затем сказала, почти жалобно:
– Если бы ты только знал, как меня страшит – нет, не смерть, смерть не так страшна, как разлука. Не так страшно не быть, как не быть с тобой.
– Я всегда буду с тобой. – Я осторожно присел на край койки, хоть это и было против правил, и взял ее руку в свою. Ее ладонь была леденяще холодной. – Нас не разлучить никому, понимаешь?
– Ты видел мою сестру? – Казалось, она хочет сменить тему, и я обрадовался этому, надеясь отвлечь ее от печальных мыслей.
– Да, она в коридоре, очень хочет тебя видеть, – ответил я.
Она удовлетворенно прикрыла глаза:
– Как она тебе?
Я пожал плечами:
– Очень на тебя похожа. У меня прямо сердце сжимается. И она тебя очень любит.
Карина неуверенно качнула головой из стороны в сторону, словно отрицала сказанное мной, но сказала другое:
– Когда… если я умру, пообещай мне, что будешь с ней, хорошо?
Я вскочил как ужаленный. Лучше бы она меня ударила, коленом, в пах, со всей силы! Как ей такое только в голову могло прийти?
– Даже не думай о таком, слышишь?! – Наверно, первый раз с того момента, как я узнал о ее болезни, я повысил голос в ее присутствии. – И как ты можешь мне даже предлагать это… эту?.. – Нужного слова я так и не подобрал.
Она отстранилась и посмотрела на меня, как мне показалось, с испугом.