В конце концов, Карина просто сбежала, исчезла из нашего поля зрения. Сказать честно, я об этом не особо жалел – говорят, с глаз долой – из сердца вон. Мне, наверно, нужно было, чтобы она вот так вот покинула мою жизнь – сама и в неизвестном направлении.
А потом Ира сказала, что носит ребенка. А потом выяснилось, что детей двое. Беременность проходила сложно, Ира долго лежала на сохранении. На фоне этого родила она поразительно легко.
Понятное дело, я старался все время быть с ней рядом. Благо над нами в этот период взял шефство В. собственной персоной, а это дорогого стоит. Но даже такое покровительство не исключает беспокойства. Ну, а после родов начались другие – нет, не проблемы, конечно, заботы. Но заботы порой даже важнее проблем.
Все эти переживания оттеснили воспоминания о Карине куда-то далеко на задворки подсознания. Но Соломон прекрасно знал, что писал на своем кольце. «Ничто не уходит бесследно…»
* * *
Иногда я просто перечитываю то, что написано, кажется, целую жизнь назад. Целую жизнь… а еще и трех лет не прошло. А порой я хочу удалить все это к чертовой бабушке, но что-то меня все время останавливает. Словно я собираюсь уничтожить часть своей личности. А если я это сделаю – останусь ли я прежним? И не изменится ли от этого вся моя жизнь? Наверно, именно поэтому я всякий раз останавливаюсь. А может быть, из-за последней записи.
>НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ, ЛЮБИМЫЙ!
>Карина Логинова
>16 декабря
>Боль становится невыносимой. Порой все, от диафрагмы до бедер, сводит и выкручивает так, что невозможно дышать. Дышать тоже больно, метастазы добрались и туда. Да что там, они, кажется, везде – очажки опухолей чувствуются в горле, под языком, в носовой пазухе, под веками…
>Это рак. Та самая форма, которую я так успешно имитировала во время своего бенефиса. Я пропустила момент, когда его можно было остановить; в этот момент я бегала, пряталась от тех, кому должна деньги. И от тех, перед кем мне стыдно.
>Но деньги вернуть можно, а доверие – никогда.
>Я не могу больше терпеть. Сегодня я покончу с собой, чтобы все это прекратить. Но, прежде чем я сделаю этот шаг, я хочу обратиться к единственному человеку, который сумел затронуть мою душу.
>Ты, такой сочувственный, понимающий, благородный, ты не понял, что произошло там, на твоей квартире!
>Для того чтобы тебя очаровать, я многое переняла у моей сестры Иры. Я старалась копировать ее во всем, и у меня это пусть плохо, но получалось. Эту часть меня ты звал Золушкой, а настоящую меня – Снежной королевой.
>Какое-то время я мирилась с этим. Я, дура, думала, что ты сможешь полюбить меня настоящую. Какая наивность! Ты всегда любил Золушку Иру, а меня, Снежную королеву, только терпел.