Я не зря сказал о метеочувствительности; раньше я уже говорил о том, что мы удивительно нечувствительны к тем знакам, которые могут предупреждать нас о чем-то, что может случиться. Но даже самый нечувствительный и толстокожий человек порой без причины переживает какое-то странное волнение, какую-то необъяснимую тоску – и как раз тогда, когда неведомые силы его судьбы что-то меняют в привычном течении его жизни.
Тревогу я почувствовал, кажется, на второй или третий день своего пребывания в Сан-Хосе и сначала связал ее со своей тоской по Карине. Я с ней созванивался дважды в сутки по скайпу, чаще не получалось из-за разницы во времени. Она была спокойна, даже весела, много шутила и лишь чуточку тревожилась из-за того, что в «Гекате» к ней отнеслись, на ее взгляд, излишне серьезно.
– Я Василию Владимировичу говорю: «Я же беременна, а не больна», – рассказывала мне она, – а он мне отвечает: «Плохой врач лечит болезни пациента, а хороший – их предупреждает».
– Здравый подход, – комментировал я. Василий Владимирович, которого Карина неизменно хвалила, был главврачом и, как я понял, соучредителем «Гекаты», медицинским светилом и прочая, и прочая. Не довольствуясь рекомендациями Карины, я воспользовался гугл-поиском и тогда успокоился. Профессор Скорняков являлся действительно известной личностью, даром что молод, немногим старше меня. Научные звания и публикации в авторитетных журналах имелись даже в избытке, единственное, что меня смутило, хоть я и понимал, что придираюсь, – это полная тишина вокруг его деятельности со стороны коллег и конкурентов.
Научный, в том числе медицинский, мир кажется непосвященным холодным и стерильным, как лаборатория. На деле же там кипят такие страсти, что впору приключенческие романы писать. Страсти вообще кипят в любом человеческом обществе, от Капитолия до последней помойки, – отчего наука должна быть исключением?
В статьях ученые мужи, тонко иронизируя, поднимают доводы коллег буквально на смех, но оценить это под силу только специалисту. Чтобы понять, что творится в мире белых халатов и стерильных пробирок, достаточно прогуляться по форумам научных и медицинских сайтов. Если бы светила медицинской науки с тем же рвением, с каким они бросаются друг на друга, боролись с болезнями, наверно, мы жили бы вечно и без молодильных яблок. Иногда мне кажется, что наука развивается не благодаря, а вопреки стараниям ученых и все открытия делаются только для того, чтобы доказать сопернику, что он не прав.
А может, я слишком много уделяю внимания тому, что пишут на форумах?