Я старалась лишний раз не смотреть вверх, но нет-нет да и поглядывала. Заметив мое беспокойство, Крис – теперь уже точно он, шрам все-таки обнаружился на своем законном месте, – шевельнул под столом ногой, и теперь наши щиколотки соприкасались. Неприлично… будь на месте Кристиана кто-то другой. А так я только вздохнула с облегчением.
– О, духи, обитающие в стенах этого замка и в этой самой комнате! – патетично начал «агент», воздевая руки к потолку. – Услышьте мою просьбу, снизойдите к великому медиуму, к той, кого сами небеса отметили даром, чьи волосы белее снега, а мысли чисты, как горный ручей! Откликнитесь! Вы слышите меня?
Он умолк на самой пронзительной ноте. А через бесконечно долгую минуту медиум вдруг широко распахнула глаза и произнесла хриплым, низким даже для мужчины голосом:
– Мы здесь.
Я выпрямилась так, словно меня в спину ткнули спицей. Леди Вайтберри натянуто улыбнулась, Абигейл сглотнула и опустила голову. Кристиан почти зло пнул меня под столом, но помогло это мало. Все равно где-то в животе заворочалось скользкое, холодное чувство страха.
Как будто ледышку проглотила.
– «Мы»? Так вас несколько? – Патетика, как по волшебству, исчезла. «Агент» выглядел обеспокоенным, но вскоре он взял себя в руки и продолжил с тем же надрывом: – Сколько вас?
– Нас четверо, – так же хрипло ответила медиум и расхохоталась, сотрясаясь всем телом, как в припадке.
Даже мне, сидевшей через одного человека, было жутко на нее смотреть, а каково приходилось Абигейл или Синглтону, державшим ее за руки? И думать не хочу.
– Кто вы? – задал тем временем «агент» следующий вопрос.
Медиум тотчас же перестала смеяться и выгнулась на стуле, откидывая голову далеко назад. Казалось, еще чуть-чуть – и шея сломается. «Если изо рта у этой Халли пойдет пена, то я точно закричу, – пронеслась у меня почти паническая мысль, а за нею другая, даже абсурднее: – А что, если духи ее убьют?»
– Мы конюх, Энтони Уэбстер, что утопился в реке; мы Лили Коул, названная, но некрещеная; мы Чарльз Худ, убитый на дуэли за оскорбление чести Дагвортов… – Медиум сделала паузу. В наступившей тишине я четко расслышала, как недовольно зашептал Даниэль там, за кругом света: «Не трясись так, Чарли, это не знамение, просто имя совпало». – Мы – Рут Вивиан Дагворт, казненная за прелюбодеяние и обман…
Ровно два удара сердца тянулась вязкая тишина, похожая на прогоркший мед, а потом Абигейл с искаженным от гнева лицом вскочила на ноги, разрывая круг:
– Это ложь! Рут Вивиан Дагворт оклеветали! Это ложь! Ложь! Ложь!
Я неловко отпрянула, слишком сильно откинулась на спинку – и, не удержав равновесие, рухнула на пол вместе со стулом, произведя жуткий грохот.