— Ух, — произнес шокированный Олег. — Как долго я ждал этого момента. — Он с ходу заключил ее в страстные объятия.
Они целовались в прихожей, и Ксюша чувствовала, что в этот вечер будет не до походов куда-либо. Распаленная вчерашним соседством за столом Николая, она сгорала от желания. Ей хотелось мужчину, любого, пусть даже случайного, почти незнакомого — лишь бы дать выход снедающему ее изнутри огню.
Олег, разумеется, понял ее состояние. Он подхватил ее на руки и, бормоча что-то бессвязное, понес в комнату, уложил на тахту. Затрещала ажурная материя. «Порвет! — мелькнуло у Ксюши в голове. — И тут же она смирилась. — Пусть порвет. Зато романтично».
Через секунду они слились в едином неистовом экстазе, у обоих даже зубы скрипели от вожделения. Кровать ходила ходуном, Ксюшино истомившееся тело мгновенно отвечало на порывы страсти.
Потом ей стало невообразимо мерзко, будто бы она переела клубничного варенья. Слопала его целую банку, и ее вот-вот стошнит.
— Киска, — бормотал Олег, уткнувшись в ее плечо. Она кожей ощущала, как колется его щетина.
«Хоть бы побрился, прежде, чем ко мне ехать, — подумала она с неприязнью».
— Перестань называть меня киской.
— Значит, мышка. — Он блаженно улыбнулся.
«Одна и та же пластинка, — с презрением констатировала Ксюша. — Ничего нового можно не ждать. Через десять минут выставлю его отсюда».
Через десять минут он заснул, и спал всю ночь, оглашая комнату громким и угрожающим храпом. Ксюша сжалилась и будить его не стала. Просто взяла подушку и перешла в кухню, где у нее стоял маленький, удобный диванчик.
Физическое томление прошло, но на душе стало еще горше и тяжелей, чем было раньше. Перед глазами Ксюши по-прежнему стояло лицо Николая, его чуть насмешливые, серые глаза, завитки волос надо лбом. Хотелось разбить стекло и выброситься из окна, с четвертого этажа. Ксюша вышла из положения, вновь прибегнув к хранящейся в шкафу заветной бутылочке. После этого ей значительно полегчало, и она уснула, свернувшись клубком на диване под пледом.
Ее разбудили жаркие поцелуи. Олег, совершенно голый, стоял на коленях перед диванчиком, в глазах его сверкал неутолимый голод.
«Выспался», — с усмешкой подумала Ксюша.
Она твердо и решительно отстранила от себя его голову.
— Милый, мне кажется, тебе пора.
— Нет, нет, — залепетал он. — Еще только семь с мелочью. Мне на работу к десяти. Птичка, мы успеем.
— Ты не понял, — спокойно произнесла Ксюша, ловко выскальзывая из его рук. — Здесь распоряжаюсь я. Тебе пора, и работа тут не при чем. Ясно?
Олег поглядел на нее с недоумением.