Но наш «споуксмен» — руководитель сотрудничества — среагировал. Наверное, в этом и состоит задача научного начальника: не пропустить важное. Он в тот же день отправился к директору ДЕЗИ по науке, чтобы сообщить, что мы видим намек на нечто НЕОБЫЧНОЕ. Ну, и как следовало ожидать по закону уже литературного жанра, оказалось, что в тот же день к директору заходил «споуксмен» сотрудничества ЗЕВС — второй установки, работающей на ускорителе . ГЕРА, и показал что-то похожее на наш результат.
Далее действительно начинается детектив. До появления статьи в научном журнале по всем традициям большого сотрудничества не принято говорить о результатах, а тем более о таких. Поэтому директор сказал каждому «споуксмену» только о визите другого, но ни словом не обмолвился о содержании разговоров. Известно лишь, что оба сотрудничества изучают рассеяние электронов на большие углы. Было принято решение как можно быстрее закончить анализ, подготовить публикации, встретиться еще раз в кабинете директора и объединить усилия. Дело в том, что семь наших событий — это маловато для открытия, но если у ЗЕВСа есть еще штук семь — восемь, то получается полтора десятка, а это уже серьезное дело.
Хоть и непривычно звучит, но после открытия обычно и начинается самый трудоемкий этап работы: надо убедиться, что не произошло ошибки. Особенно это трудно, когда речь идет о единицах событий. Представьте, что ваш прибор ошибается раз в месяц. Если вы строите график, где показана гистограмма с десятком тысяч событий, то на такую «ошибаемость» можно закрыть глаза — она никак не повлияет на поведение кривых. У нас же был принципиально иной случай. Перепроверяется все: как работали части детектора, нет ли недочетов в программах обработки — это кропотливый и изнурительный труд, который совершенно не интересен для описания, но именно он и служит той самой подводной частью айсберга-открытия.
Во всяком случае, двум десяткам физиков пришлось забыть про радостные минуты Рождества и Нового года и поработать в режиме «горящих глаз», обрамлявшихся затем темными кругами от недосыпания. Все проверки показали, что найденные восемь событий никак не могут быть ошибкой — это сигнал. А чтобы оценить масштаб работ на бьгговом уровне, представьте себе выравнивание километра дороги до... ну, пусть не миллиметрового, но, по крайней мере, сантиметрового уровня.
Кроме чисто научных усилий, был разработан специальный меморандум о том, что ни та, ни другая группа не будут публиковать результат до пресловутой встречи в директорате. В истории науки есть немало печальных историй, как две группы на одном и том же ускорителе видят намек на открытие, встречаются, обмениваются данными, договариваются работать рука об руку, после чего одна из них быстренько публикует статью о том, что именно она увидела сигнал первой, и ее начальник спокойно получает Нобелевскую премию. Ходят слухи, что именно так все и происходило при открытии промежуточных бозонов в Европейском центре ядерных исследований: результат был у двух групп, а премию получил один человек. Когда речь идет об открытиях на самом переднем крае, приходится работать на грани уверенности — находка или ошибка. И подтверждения, что кто-то видит нечто подобное, достаточно для того, чтобы публиковать собственные результаты с гораздо большей уверенностью. Кстати, при открытии шестого кварка была подобная ситуация: одна группа видела сигнал, другая — нет. Но там джентльменское соглашение соблюдалось строго, и первооткрыватели терпеливо ждали, пока коллеги закончат анализ, и лишь с их согласия опубликовали статью о находке.