Вчера Фред прибыл вместе с солдатами из воинской части. Они ругались на русских разведчиков, которые ловко выскользнули из имения. Больше всех при этом гремел Фред. А когда он узнал, что русским скрыться помогла служанка, то пришел в ярость. Намотав на руку ремень с металлической пряжкой, он начал избивать девушку.
Анну спасло то, что она была в стеганой куртке. Одежда смягчала удары. А немец норовил ударить ее пряжкой по лицу, голове.
— Только не по рукам, Фред! Только не по рукам! — молила хозяйка. — Ей же надо работать!
Если бы не хозяйка, девушку забили бы до смерти. Хозяйка, улучив момент, бросилась к Фреду, оттолкнула его и загородила Анну:
— Хватит! Она получила свое!
И вытолкала ее, залитую кровью, в дверь.
За ужином Фред напился. Призвав на помощь Анну, хозяйка с трудом раздела немца и уложила в кровать.
Первые выстрелы застали хозяйку в подвале, куда она предусмотрительно перенесла перину и пуховик.
— Поднимись наверх и разбуди господина, — приказала она Анне.
Анна вошла в хозяйскую спальню. Немец храпел. В нос ударил крепкий дух. Девушка осторожно сняла со спинки стула автомат и заодно прихватила лежавшие на стуле штаны гитлеровца. Но едва подошла к двери, как Фред проснулся. Плохо соображая, он в белье метнулся к окну.
Разрывы снарядов, треск автоматов, цветные трассы в черном небе сразу отрезвили его.
— Где Марта? Мой автомат? Штаны?
— Хозяйка отнесла в погреб, — отвечала Анна.
— Это русские? Да? — Гитлеровец бросился в подвал…
— Организуй отправку этого гада в штаб полка. В препроводительной укажи, кто он в действительности, — сказал Третьяков. — Впрочем, я сам это сделаю.
Он сел за стол, закурил и принялся быстро писать на листе, вырванном из тетради.
Позже с боем мы пробились к небольшому селению Нейзадль. Его дома раскинулись у подножия пологой горы с поросшей лесом вершиной. Немцы сопротивлялись не очень сильно. Они отошли к вершине и закрепились там, обстреляв из минометов единственную улицу. Одна мина угодила в не вовремя выкатившую телегу с австрийцем. И лошадь и сидевшего в телеге хозяина иссекло осколками, и солдатам пришлось оказывать помощь. Очереди из пулеметов проносились по верху, прошивая крыши домов: селение оказалось в непростреливаемой, мертвой зоне, и мы были недосягаемы.
В тот же день от командира полка Данилова поступил приказ:
— Занятый рубеж закрепить! Быть готовыми отразить контрудар противника.
— И долго здесь будем сидеть? — размышлял над картой Белоусов. — Там наши, поди, в Вене бьются, а мы будто в заводи.
— Каждому свое. Не мы, так другие сюда бы пришли. — Третьяков достал сигарету, аккуратно ее размял и чиркнул зажигалкой. — Я так думаю, комбат, что, возможно, и конец войны здесь встретим.