Поначалу спланированная штабом Малиновского операция шла с трудом. Предугадывая замысел, немецкие и венгерские дивизии подготовленными контрударами отражали попытки прорвать оборону. Не помогали даже удары 6-й гвардейской танковой армии, сокрушавшей до того укрепленные узлы сопротивления. Поступавшие из армий итоговые донесения были безуспешны. Лишь однажды командарм Манагаров, чьи дивизии действовали на второстепенном направлении, доложил, что его 53-я армия, взаимодействуя с гвардейской конно-механизированной группой генерала Плиева, сумела прорваться на венгерскую территорию, захватив там небольшой населенный пункт.
Допоздна маршал Малиновский с ближайшими помощниками изучал обстановку, запрашивал подчиненных командиров и в итоге пришел к выводу о необходимости переноса главного удара на участок армии Манагарова.
— Но там недостаточно танков, артиллерии, подвижных средств, — высказался начальник штаба Захаров. — Может, перевести сюда танковую армию?
Генерал Захаров в военных делах слыл знатоком. Под его руководством разрабатывалась не одна боевая операция армейского и фронтового масштаба, завершившиеся разгромом неприятельских сил.
— Сейчас это делать нельзя, — отверг предложение Малиновский. — Преждевременным перемещением мы раскроем новое направление главного удара. Танки введем в сражение в самый последний момент.
— Может, воспользоваться конно-механизированными группами? — спросил Захаров.
Во фронте имелись две такие группы. Одной командовал генерал Плиев, основу ее составлял 4-й гвардейский Кубанский казачий корпус. Второй была группа генерала Горшкова с 5-м гвардейским Донским казачьим корпусом.
— Группу генерала Горшкова не трогать. Она втянута в трудные бои. А вот кубанцев нужно немедля задействовать. Как только подойдут танкисты армии Кравченко, они должны самостоятельно прорвать оборону противника и уйти в глубину вражеского расположения. Плиев — мастер на такие дела, — заключил командующий фронтом.
В конце совещания он потребовал срочно сообщить в Ставку об изменениях и попросить утверждения решения. Донесение тут же направили в Москву.
Первым, к кому оно попало в руки, был заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Жуков. Ознакомившись с документом, он заключил: «Проводимое Малиновским лобовое наступление ведет к затяжным боям и дает противнику возможность спокойно устроить оборону на своем участке». Маршал Жуков поддержал предложение командующего фронтом о переносе главного удара. Ставка приказала готовить операцию, которую позже назовут Дебреценской.