А к городу уже спешили корпуса Нея, Мюрата и Даву. Прибыл и сам Наполеон, решивший во что бы то ни стало сломить сопротивление защитников Смоленска.
Предвидя штурм, генерал Раевский решил все свои войска сосредоточить в городе и в нём, используя крепостные строения, оказать врагу сопротивление. Позже он писал: «В ожидании дела я хотел уснуть, но признаюсь, что, несмотря на всю прошедшую ночь, проведённую на коне, не мог сомкнуть глаз: столько озабочивала меня важность моего поста, от сохранения которого столь многое или, лучше сказать, вся война зависела…»
Уверенность в успехе дела придало ему полученное от Багратиона распоряжение: «Друг мой! Я не иду, а бегу, желал бы иметь крылья, чтобы скорее соединиться с тобою. Держись. Бог тебе помощник…»
К вечеру прибыли на подкрепление четыре полка гренадер, они были направлены в резерв. А до того в распоряжение Раевского поступили кирасирская дивизия, полк драгун и полк улан. Кирасирскую дивизию он оставил на правом берегу Днепра, а драгун и улан расположил на левом фланге своей пехоты.
Перестрелка завязалась с утренней зарей. Неприятель повёл главные атаки на правый фланг оборонявшихся, примыкавший к левому берегу Днепра. Французы надеялись захватить там мост и воспретить отход русских войск по нему. Но все атаки были отражены с нанесением противнику значительных потерь огнём артиллерии и пехотой Орловского полка. Берег Днепра, особенно у моста, был завален сотнями трупов.
Однако, несмотря на убийственное поражение, неприятель продолжил безуспешные атаки.
Один из офицеров-адъютантов позже писал:
«Я выехал за Малаховские ворота, близ которых был построен редан[23]. На валу лежал генерал Раевский, при коем находился его штаб. Он смотрел в поле на движения войск и посылал адъютантов с приказаниями. По миновании редана я увидел две дороги. Шагах в 200-х от правой стояли наши стрелки; на другой дороге, которая вела прямо, бы ли на расстоянии 1/4 версты от городской стены сарай, около коих происходил жаркий бой. Французы несколько раз покушались сараи сии взять на штыки; но наши люди, засевшие в них, отбивали атаку. Ружейная пальба была очень сильная…
Скоро затем неприятель открыл по городу огонь из орудий, и через голову мою стали летать ядра; тут пришла мне мысль о возможности быть раненным и оставленным на поле сражения… поехав назад рысью, я возвратился в город, где среди множества раненых пробрался в Королевскую крепость: так назывался небольшой старинный земляной форт с бастионами, который служил цитаделью и был занят пехотою с батарейною артиллериею. Взошед на вал, я следил за действием орудий и видел, как одно ядро удачно попало вкось фронта французской кавалерии, которая неслась в атаку. Часть эта смешалась и понеслась назад в беспорядке.