— Вот и ещё один знакомый! Здравствуй, атаман! Рад, что твои гаврилычи будут у меня.
Казаков он называл гаврилычами.
В комнате находились и австрийские генералы и офицеры во главе с фельдмаршалом Меласом.
Слегка прихрамывая, Суворов подошёл к столу, на котором лежала карта, и вгляделся в неё. Накануне в австрийском штабе на карту нанесли обстановку, вычертили на ней расположение французских войск.
Ещё в пути Александр Васильевич немало времени уделил изучению места предстоящих сражений, расположенных на нём городов и дорог, по которым предстояло наступать, не обошёл вниманием реки и мосты, где войска должны были переправляться. Он мысленно рисовал будущие сражения, совершал полками неожиданные манёвры, которые заставляли бы врага отступать.
На его лице обозначились глубокие морщины, волосы с коком над большим лбом поредели и были совсем седыми. Лишь глаза с живым блеском выдавали его энергичный характер.
«Постарел, постарел Александр Васильевич, — отметил про себя Денисов. — Знать, укатали сивку крутые горки».
Мелас стоял рядом с Суворовым и молчал. Крутой характер русского полководца он испытал на себе совсем недавно, в Вене. Там гофкригсрат — австрийский военный совет — пытался навязать свой план войны, но Александр Васильевич его не принял, перечеркнул карандашом.
— Не любо мне заниматься кабинетным враньём. Начну кампанию переходом через Адду, а кончу, где Богу будет угодно.
Теперь Мелас терпеливо молчал.
— Кто здесь командует французами? — спросил наконец его Суворов.
— Шерер, — ответил австрийский фельдмаршал.
— A-а, Шерер! Он ещё здесь? Тогда нужно действовать без промедления. Пока этот вояка будет чистить солдатские пуговицы, его можно основательно поколотить.
Суворов произнёс это так, словно был Шереру близок, знал его слабости. И, однако же, не ошибался, потому и не хотел терять время, спешил упредить французскую сторону в действиях.
— Ваше превосходительство, — обратился он к Розенбергу, с которым не был знаком. — Пожалуйте мне два полчка пехоты и два полчка казаков.
— В воле вашего сиятельства всё войско, — щёлкнул каблуками генерал. — Которых прикажете?
Фельдмаршал недовольно крутнул головой:
— Надо два полчка пехоты и два полчка казаков.
Розенберг недоумённо поглядел на генералов, как бы испрашивая подсказки. Выручил Багратион:
— Мой полк готов.
— Ты, князь, вижу, понял меня, — воспрянул Суворов. — А коли так, подчиняй себе авангард и следуй к реке Адде. Вот по этой дороге. Поди-ка взгляни.
Багратион уловил замысел начальника. Нужно было как можно скорее вступить в сражение с французами, не дожидаясь подхода ещё находящихся на марше австрийских частей.