— Солдаты-гвардейцы, верите ли вы мне?
— Верим, — прозвучало в ночи.
— Готовы ли идти со мной на опасное дело?
— Готовы!
— Тогда слушай меня: напра-а-во, шаго-ом ма-арш!
Гулко ударили по расчищенной от снега аллее сотни солдатских сапог, с гвалтом поднялась с деревьев вспугнутая воронья стая.
Михайловский замок темнел в ночи огромной глыбой. В окнах редкие огни свечей. Мосты подняты, но солдаты прошли рвы по льду, быстро и ловко обезоружили наружную охрану. Адъютант Преображенского полка полковник Агромаков быстро расставил солдат у лестниц и дверей, часть повёл к покоям императора. Дверь спальни была на запоре. Полковник осторожно постучал.
— Кто там? — послышался голос изнутри.
— Дежурный офицер. Нужно доложить рапорт по Преображенскому полку.
— Приходите утром.
— Так уже утро, шесть часов.
Едва сонный слуга открыл дверь, как его оттолкнули, приказали молчать:
— Не то худо будет!
В спальне была ещё небольшая комната — тамбур. В ней тоже находилась охрана: два могучих гренадера сторожили самого императора. Один из них попытался сопротивляться, но его ударили палашом, и он, обливаясь кровью, упал. Второй убежал.
В покои государя ворвались придворные генералы: Платон и Николай Зубовы, Беннигсен, князь Яшвиль, гвардейские офицеры Татаринов и Скарятин.
Платон Зубов подбежал к кровати. Она была пуста.
— Он скрылся! — Зубов побледнел. — Мы пропали!
— Жребий брошен. Надо действовать, — пророкотал педантичный Беннигсен. Он подошёл к постели, пощупал её. — Гнездо тёплое, птица недалеко. — И шагнул к ширме.
Там стоял полураздетый Павел, недавно покинувший Анну Лопухину.
— Государь, вы арестованы!
Его окружила возбуждённая толпа. Впереди всех Николай Зубов. Огромный, необыкновенной силы, он едва сдерживал себя, зажав в кулаке золотую табакерку.
— Что я вам сделал, господа? — произнёс Павел.
— Вы мучаете нас уже четыре года, — прозвучало приговором, и офицеры бросились на него…
Когда солдат гвардии выстроили для присяги новому императору, они зашумели:
— Это при живом-то императоре присягать новому! Не пойдём!
— Да старый-то скончался, от апоп… лексического удара, — с трудом выговаривалось незнакомое слово.
— Не верим! Пусть покажут! Хотим видеть! — упорствовали гвардейцы.
— Ладно. Назначайте одного, которому вы поверите, покажем ему почившего императора.
Гвардейцы избрали Григория Иванова:
— Иди посмотри, а потом нам скажешь.
Солдата провели в покои императора, подвели к неподвижно лежащему Павлу с жуткими следами побоев на лице.
— Ну вот, смотри, действительно ли умер император?
— Вижу, ваше высокоблагородие, крепко умер.