— Ну, что, Татьяна Александровна? — спросил меня подошедший коммерческий директор. — Что вы нашли?
Не отвечая на его вопрос, я стала вглядываться в следы, видневшиеся на снегу. Несколько следов отпечатались очень отчетливо. Посмотрев на них, я стала вспоминать, где же видела их раньше. А в том, что следы были мне знакомы, я не сомневалась.
Чернохвостиков тоже наклонился и стал молча смотреть на следы.
— Вы, Татьяна Александровна, считаете, что здесь был… посторонний?
— Ну, вы же сами видите, — сказала я, кивнув на снег. — И потом, сам по себе такой камень не может свалиться.
— Отпечатки, отпечатки, — задумчиво повторил коммерческий директор, все еще обозревая следы. — Но мне они кажутся знакомыми, вроде бы я их уже видел…
— Я-то их видела точно, — уверенно произнесла Златопольская, которая подошла чуть позже Чернохвостикова. — И даже знаю, чьи это следы!
— Да? Знаете? И чьи же они? — Коммерческий директор буквально забросал ее вопросами.
— Да Гречанинникова, чьи же еще?
— Вы уверены, Вероника Константиновна? — с сомнением спросила я.
— Более чем! — отрезала вдова. — Он никогда как следует не вытрет ноги, прежде чем войти в дом.
— Иными словами, вы, Вероника Константиновна, обвиняете в смерти мужа его друга Виталия Александровича? И к тому же обвиняете его в покушении на убийство вас и Леонида Федоровича? Но ведь это очень серьезно, — сказала я.
— Так в этом нет ничего удивительного, — спокойно ответила Златопольская. — Я ведь вам говорила, что этот друг совсем не подходил Ивану, он все время подбивал его на сомнительное времяпрепровождение в ресторанах. И вообще, он ему завидовал! А меня — так просто ненавидел!
— За что же ему вас было ненавидеть, Вероника Константиновна? — спросила я.
— Да за то, что когда-то, очень давно, я отвергла его притязания.
— Вот как!
— Кроме того, — вступил в разговор коммерческий директор, — у Гречанинникова есть мотив.
— Какой же? — спросила я.
— Ну я ведь вам говорил уже, что он брал взаймы внушительную сумму и до сих пор не вернул ее.
— Да, помню, вы говорили об этом.
— А теперь, когда Ивана Борисовича нет, ему пришлось бы отдавать долг Веронике Константиновне. А зачем отдавать, когда можно избавиться от заимодавцев? Кстати, а ведь Вероника Константиновна и не знала ничего об этом долге.
Я взглянула на вдову. Она медленно кивнула.
— Так вот, — продолжил коммерческий директор, — сегодня я все ей рассказал. А поскольку в курсе этого долга был и я — деньги ведь были взяты из кассы компании, я вам тоже об этом рассказывал, — то у него были все причины убить и меня. Тройное убийство! Таким образом, тайна долга навеки ушла бы в могилу вместе с убитыми, — несколько пафосно закончил он.