Кошачий глаз (Авелин) - страница 5

— Марсельский?

— Да, да!

Толстый носильщик так припустил, что Жан-Марк едва поспевал за ним.

— Билет куплю в поезде! — крикнул он на бегу. — А чемодан…

Носильщик и Жан-Марк домчались до последнего вагона марсельского поезда. Как раз в это время из радиодинамика раздался голос, перекрывающий шум ливня: «Внимание! Поезд отправляется! Просьба закрыть двери!»

— Не закрывайте! — завопил носильщик.

Пассажиры с волнением следили за Жан-Марком из окна — успеет или не успеет.

Поезд тронулся. Какой-то мужчина в открытых дверях вагона наклонился за чемоданами, которые упали ему под ноги. Жан-Марк ухватился за поручни. Мельком он увидел носильщика, обалдело смотревшего на удаляющийся поезд.

«Заплачу ему в другой раз», — подумал Жан-Марк.

Его подхватили и втянули в вагон. В коридоре была жуткая толчея. Кто-то спросил Жан-Марка:

— Вы едете третьим классом?

— Да, — еле слышно выдавил из себя Жан-Марк.

— Не знаю, удастся ли вам пристроить багаж на полке, но сесть тут точно негде.

Скорость и шум нарастали. Тот же пассажир добавил:

— Попробуйте все-таки приткнуться где-нибудь. Я посторожу чемоданы.

— Чемодан… чемодан… — бормотал Жан-Марк. — Вышла ошибка. Меня подбросили до вокзала и дали не мой чемодан.

Двое мужчин с тупым выражением слушали его.

Один спросил:

— А вы не знаете, кто вас вез?

— Нет. Совершенно незнакомый человек.

— Может, где-то есть фамилия и адрес, — сказал второй мужчина.

Он поднял чемодан и осмотрел со всех сторон. Пассажиры в коридоре напряженно ждали.

— Не написано. — Мужчина пожал плечами. — Не преувеличивайте! Подайте лучше чемоданы, я поставлю их сзади.

II

Еще и это!

1

Чуть свет родные Жан-Марка были уже на вокзале. Встречать парижский поезд пришли: Жонне, отец Жан-Марка, Эмилия, его мать, Леонар, его дядя, и Мария-Луиза, его маленькая сестренка, ни секунды не стоявшая на месте.

Из радиодинамика объявили: «Внимание! Внимание! Поезд из Парижа прибывает на первый путь. Вагоны, следующие в Марсель, находятся в начале поезда. Задние вагоны остаются в Лионе».

— Наверное, он в одном из последних вагонов, — робко сказала Эмилия. — Пойдем туда.

— Нет, Эмилия, — возразил Жонне. — Он вполне мог сесть в марсельский вагон. Будем стоять при выходе с перрона. Тогда уж точно не разминемся.

— Подумать только! — сказала Эмилия. — Почти шесть месяцев — ни строчки. И вдруг эта телеграмма. Почему не письмо? Он, наверное, болен, только не хотел об этом писать.

В одно мгновение поезд, налетев, занял все пространство. Из радиодинамика объявили: «Стоянка десять минут. Пассажиры до Авиньона, Тараскона и Марселя могут пройти в вагоны».