Я поднял ладонь над ведёрком с кристалликами, чтобы капли крови стекали с пальцев и падали на камни.
Ничего.
— Ты к своему камню прикоснись, — подсказал Медведь.
— Да знаю я, только не по себе как-то.
В самом деле, было какое-то странное чувство, что-то похожее испытывал в детстве, когда ковырял засохшие ранки: вроде бы и больно, но и какое-то извращенное удовольствие ощущалось. Вот нечто такое я сейчас и чувствовал, точнее, эдакое предвкушение детского мазохизма.
Как только мои пальцы нащупали под тикерами драконий камень, руку до самого плеча пробил сильный разряд электричества, а камни в ведре полыхнули яркой вспышкой.
— Ох, мать…
— Ой!
От неожиданности мои собеседники от восклицаний и междометий не удержались.
Когда открыл глаза, то увидел, что до середины предплечье погружено в чёрный пепел, в который превратились тикеры.
Зато когда я вынул из ведра руку и разжал кулак, то на ладони засверкал мой камень!
— Получилось! Я знал, что сработает, — заулыбался Федька. — Видишь, Медведь?
— Вижу, что придётся распечатывать энзэ, — хмуро ответил тот и наградил Стрельца недовольным взглядом. — Максим, ты как себя чувствуешь?
— Хорошо… правда, очень хорошо. Только сейчас понял, что до этого чувствовал себя вроде зомби — все делал как обычно, а удовольствия никакого.
— Значит, ты теперь сможешь достать кое-что?, — встрепенулся Стрелец.
— Цыц! Максим, постарайся пока обойтись без этого. Нам всем нужна в первую очередь разведка местности вокруг посёлка и вдоль реки, посёлков пигмеев. Жаль что в прошлый раз, когда на нас напали те твари, не подумали про твои способности. А так могли бы обойтись без потерь, если бы знали точное место их лёжек и количество голов.
— Хорошо, Медведь, я осмотрюсь в окрестностях, — пообещал я и тут же заторопился к себе. — Я пойду, пожалуй, отдохнуть нужно, а то чувствую — то ещё потрясение испытал, как бы не свалиться неожиданно.
— Иди, разумеется. Так, всем здесь присутствующим запрещаю болтать, что у Максима вновь заработал камень, ясно? Никому, даже своим женам, мужьям и любовницам. Стрелец, особенно это касается тебя, язык у тебя, что помело — ничего на нём не держится…
Медведь ещё распекал подчиненных, грозя карами за болтливость и напоминая про осторожность, когда я покинул штабное помещение. Дорогу до своей палатки толком не запомнил. Вроде бы с кем-то здоровался, на что-то кивал в ответ утвердительно, или отказывался от мгновенно забытых предложений. Кажется, Ольга подходила и что-то спрашивала — но что, не помню, хоть на части пускай меня режут.
До этого момента от меня, словно, был кусочек отрезан, весьма важная часть, без которой жить можно, но без полноты ощущений от окружающего мира. А на данный момент меня вполне можно посчитать наркоманом при получении дозы — точно так же тороплюсь домой, где накалю в ложке порошок, наберу в шприц и…. Фу, блин, что за херь в голову лезет?! От радости?