- Это же… – всхлипывая, произнесла Пелагея, почувствовав, как к горлу подкатил неприятный комок боли. – Это же машина Димы!
Обняв дрожащие колени не менее дрожащими руками, Поля почувствовала солено-горьковатый вкус на своих губах. Темно и страшно. Кажется, она зависла в невесомости. Родная квартира, цветы, фотографии – все как одно, и вроде бы ничего не изменилось. Не изменилось внешне. Но весь внутренний мир хозяйки этой квартиры перевернулся, растормошив каждую частичку ее души, оставляя в полной растерянности и незнании, что делать дальше.
- Это ошибка… Просто чудовищная ошибка, – пробормотала себе под нос девушка, поднимаясь с холодного пола и доставая из сумки мобильник. Она набрала номер (с пятой или даже шестой попытки) человека, чей голос она хотела услышать больше всего на свете. Она мысленно молила Всевышнего, чтобы все это оказалось неправдой, чтобы Дима ответил на ее звонок и, услышав его голос, она успокоилась. Но, кроме длинных надоедливых гудков, в трубке ничего не было слышно.
- Господи, ну возьми же ты трубку! – умоляла Пелагея, нервно нарезая круги по гостиной и постукивая ногтями по корпусу телефона. Мысль о том, что Дима мог стать виновником аварии или же очень сильно пострадать, не давала Поле здраво рассуждать. – Пожалуйста, Дим, ответь мне, а потом можешь послать куда подальше, – она с трудом сдерживала подступающую истерику.
Певица присела на диван и вытерла с щек слезы, которые текли из серых глаз без остановки. Набирая номер Билана, наверное, уже в сотый раз, Поля закрыла лицо ладонями, словно прячась от окружающего мира. Зачем?.. Зачем она пожелала ему разбиться на этой машине?.. Зачем она наговорила ему столько гадостей?.. Правильно ведь говорят: слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Вот и она сказала, не подумав своей глупенькой головушкой, а теперь жалеет обо всем: жалеет о четырех годах вражды, жалеет о всех грубых фраз, которые она частенько кидала в его сторону, и жалеет о том, как прошла их последняя встреча…
В таком безысходном состоянии прошел час, а затем второй. На протяжении всего этого времени, Пелагея не оставляла попыток дозвониться до Димы, но все тщетно. К телефону так никто не подходил, и к домашнему тоже. В голову лезли не самые хорошие мысли (хотя она старалась выкинуть их из своего сознания и думать о хорошем), сердце невыносимо больно ныло, бешено отбивая чечетку в груди. Хотелось лечь спать и забыть обо всем, как о страшном сне, а наутро проснуться – и все хорошо: не было никаких пожеланий, этой ужасной аварии и с Димой все в порядке. «Ага, как же… – подумала про себя Пелагея, терроризируя заплаканными глазами вид из окна. – Мечтать, Полечка, не вредно. Никто по твоему желанию время вспять возвращать не будет, хотя это не помешало бы…».