- Ты уже надоела маячить перед глазами, – спокойно отозвалась женщина, набирая на спицы тридцать семь петель. – Хватит нервировать и себя, и малышку! Возьми и позвони ему первая! Может, у него просто нет возможности позвонить, может, он занят каким-нибудь делом?!
- Боюсь представить, каким он может быть занят делом, – пробубнила Пелагея, отбросив телефон на журнальный столик и откинувшись на спинку дивана. – Наверняка своей Вике или Кристине свободный день посвятил!
Светлана Геннадьевна удивленно округлила глаза, остановив на несколько секунд вязание.
- Ты что, ревнуешь?
- Ревнуешь, ревность… нет, я его не ревную, – проворчала девушка, скрестив руки на груди. – Просто не нравится мне, что Дима не позвонил и не сказал, что с ним все хорошо, чтобы я не волновалась. Вчера ведь еще обещал! А еще меня просто раздражает, что он хоть немного, но может быть наедине с этими женщинами. Кто знает, к чему могут привести эти встречи?..
- Да ладно, Полюш, – отмахнулась мама, продолжив свое занятие. – Ты считаешь, что Димочка такой глупый и не раскусит их замыслы?
- Перед чарами хитрой женщины даже зрячий может ослепнуть… Но, я надеюсь, Дима не попадется на эту удочку!
- Не ревнуешь, значит, – как-то странно произнесла женщина. – А что за девушки окружают Билана?
- Да есть одни красавицы, – усмехнулась Поля. – Кристина – его давняя подруга, приехавшая из Испании, по-моему. Так вот, она на днях звонила Диме, просила о встрече, а он отказался, сказав, что проведет весь вчерашний день со мной. Но вот Вика… та как пить дать увяжется за ним! Она не отходит от него ни на шаг с самого того дня, как узнала, что Дима отец моей малышки! Делает вид, что возмущена моим положением, но на самом-то деле в мыслях одно – стать женой Билана!
- Ничего у нее не выйдет, Полюш, – уверенно заявила Светлана Геннадьевна. – Твой Дима… хм… ну он только твой, понимаешь? Он и на других девушек-то не смотрит. Все его глаза устремлены только на тебя, и, боюсь тебя разочаровывать, но взгляд этот наполнен далеко не дружескими чувствами.
- Да что ты такое говоришь, мама, – ахнула дочь. И тут же опустив глаза в пол, густо покраснела. Она ведь знала о его настоящих чувствах, знала и не могла полюбить Диму.
- А что в этом удивительного? – захлопала ресницами мать. – Я вообще считаю, что ты гораздо больше подходишь Димочке, чем эти две особы и остальные девушки.
- Мама! – едва не задохнулась от возмущения Пелагея. – Сейчас же перестань!..
- Поля, это же очевидно, – продолжила женщина, как ни в чем не бывало. – Если Дима сердится или печалится, с твоим появлением на его лице проступает самая искренняя улыбка – иногда явная, иногда скрывается в уголках глаз. Если ты, отправившись куда-нибудь, задерживаешься, он не находит себе место и постоянно ворчит! Ты же сама мне все это рассказывала, а теперь будешь отпираться?