— Мусор, — отмахнулся Рэйн. — Я же не ребенок, чтобы позволять событиям идти своим чередом. Старик не выносит ошейников, я ему благодарен и могу подарить иллюзию свободы…
— А свободу?
— Зачем же? — наконец повернувшись лицом к брату, поинтересовался мужчина. — Мы заключили сделку, и в нее не входил уговор о свободе. И потом, империи нужен тот, кто сможет улучшить положение дел в сфере здравоохранения. От того, что он поделится своими знаниями, он не пострадает.
— А если он не хочет?
— Это не вопрос желания — делать то, что должен.
— Он не наш раб…
— Тебе стоило об этом подумать прежде, чем ты оглушил его и притащил сюда…
— Но…
— Нет. Я не требую от него чего-то невозможного, не издеваюсь и практически ни в чем не ущемляю его прав, почему же ты хочешь меня устыдить?
— Я не то имел в виду, — потупив взор, тихо сказал Эрдан.
— Хорошо, — спокойно согласился Рэйн, садясь за стол. — Хорошо потому, что совсем скоро может начаться война, брат, и у меня совсем нет времени на то, чтобы терзаться мыслями, достаточно ли я щедр и благодарен. Соль не сможет покинуть Аланию, как бы ему этого ни хотелось, внутри же он волен перемещаться как ему вздумается. Тщательно контролируемая свобода или просто свобода — разница лишь в том, где он будет ложиться спать и с какой пользой для общества проживать свою жизнь.
Даже несмотря на то, что он ступал чуть слышно, его шаги эхом отражались о глухие серые стены подвала. Последний раз в подвалах дома Ариен он был не одно десятилетие назад, разумеется, тот визит еще помнило его тело. Такое просто так не забывают. Да и вообще, не стоит просто так забывать то, что следует помнить, иначе как жить дальше?
В кромешной тьме он легко ступал по влажному каменному полу, и, казалось, темнота никоим образом ему не мешала ориентироваться в бесконечных лабиринтах дома. В какой-то момент он остановился у небольшой двери с маленьким зарешеченным оконцем, чуть наклонился, чтобы наверняка определить, туда ли пришел, и скупо улыбнулся, увидев на полу, в дальнем углу, то, что больше всего напоминало ворох грязного тряпья. Но стоило мужчине зажечь на своей ладони небольшой магический светлячок, как «ворох» слабо зашевелился и на свету оказалось все перемазанное чем-то бурым женское лицо.
— Ты… — слабо зашептала Филиция, — пришел за мной? Да? Я знала, — слабо улыбнулась она, подползая к двери. — Он меня не бросит, ведь так?
— Не совсем, — улыбнулся мужчина, сверху вниз посмотрев на женщину. В свете магического огня его глаза цвета весенней травы показались неестественно зелеными и зловещими. — Ты через многое прошла, ведь так? Я не чувствую в тебе больше силы твоих крыльев, они выдрали их из тебя, да?