— Ты узнал причину?
— Она сказала, что трезво оценивает свои силы и обучения в таком темпе и стиле не выдержит. Что не сможет совладать с собственной натурой и просто прикончит старика. Конечно, я уговорил ее подумать, но… Следующие трое, чьи родители, между прочим, не последние люди в империи, сказали, что их в жизни так не унижали! Кто?! Старик — божий одуванчик, я с ним говорил, а уж в людях-то я понимаю!
«Ну-ну», — подумал Рэйн, устало подперев голову рукой.
— Но совершенно не понимаю, откуда такая реакция у половины группы. Я надеюсь, может быть, ты поможешь разобраться…
— Ты серьезно просишь меня заняться твоими студентами? — предупреждающе блеснув взглядом, тихо спросил Рэйн, отчего Тириэн вовремя сумел поправить себя.
— Не студентами, а преподавателем, ведь он твой…
— Мой, и что? Послушай, дядя Тириэн, — вовремя поняв, в качестве кого пришел к нему сегодня лучший друг его отца, Рэйн решил не нагнетать. — Я сделал империи дорогой подарок, привел в лучшее учебное заведение профессионала, которого тебе нигде больше не найти, и даже если он избавится от всех студентов, что ты ему определил в ученики, а останется всего один, то полагаю, что и это уже будет щедро…
— Значит, не поможешь? — прищурился Аурэлл.
— При первой возможности я с ним поговорю, хорошо?
— Кроме того, что ты сделал подарок империи, ты связал руки и мне, прекрасно понимая, что я не имею права наказывать и влиять на чужую собственность…
— Тебе же нравится быть хорошим, — уголком рта усмехнулся Рэйнхард.
— Лишь до поры до времени…
Мне снился сон. Впервые за последние десятилетия мне снился сон… не кошмар. Как я поняла, что это сон? В нем были краски, не серые подтеки вокруг. Впервые мои руки не зябли от пронизывающего холода. Я больше не падала с утеса Победителей, чтобы убедить их, что умерла. Не лежала на каменном плато ту бесконечную ночь, желая заорать во все горло, но не в силах преодолеть паралич. Тогда мне повезло, что они даже не удосужились спуститься, чтобы забрать тело. Повезло, что в тот лютый ночной мороз ни одна тварь не вышла в поисках падали. Больше не было видений бесконечного зноя, когда я тупо брела в самое сердце Элио, чтобы разыскать место, куда они сбросили тела тех, кого смогли найти и кому так решили воздать по заслугам. Ровно сорок пять тел. Я считала и считала в надежде найти самое главное из них, но, как бы я ни старалась увидеть среди лиц самое знакомое, родное, любимое, единственное… его не было. Сорок пять, не сорок шесть. Пустые, мутные, мертвые глаза друзей… Нет, не друзей, то была моя семья. Самая дорогая, единственная, любимая семья. Те, кто все знал обо мне, кому я бесконечно доверяла, кто был мне братом и сестрой в самом глубинном, истинном смысле этого слова. Они таращились на меня пустыми мутными взглядами, словно мусор сваленные в одну кучу. Мои родные…