— Давай, — прямо взглянув ему в глаза, сказала я, — я срежу его вместе с кожей. И если ты думаешь, что это у меня в первый раз, то зря.
— Так я могу гарантировать вашу защиту, — резонно заметил он.
Конечно, навредить собственности одного из величайших родов империи — преступление. Но больше эта штука нужна, чтобы раб далеко не убежал. Причем не потому, что его перемещения будут отслеживаться, хотя и это тоже, а потому, что клеймо притягивает своего обладателя к хозяину так, что стоит переступить разрешенный предел расстояния — и ты сам побежишь обратно, как бы сильно тебе ни хотелось иного.
— Ты о своей безопасности волнуйся, понял, — уже не скрывая злости, оскалилась я. — Ты что о себе возомнил, а? Мне ваши рабские клейма уже поперек глотки! Я не твоя собственность и знаешь почему? — чуть тише добавила я. — Все вы лишь пепел и тлен, облеченные в плоть на столь краткий срок, что я не успеваю моргать, как на место одних приходят другие! Так вот подумай, что ты собой представляешь для человека вроде меня, чтобы называться моим хозяином?
— Я не это имел в виду, предлагая вам свое покровительство, — точно так же сквозь зубы процедил Рэйн.
— Тебе прямо сказать, куда ты можешь себе его засунуть? Я, сыночек, уже перерос то время, когда мне нужны были покровители. Есть договор — и будем придерживаться его, если нет — ты знаешь: я настаивать на его продлении не стану.
— То, что я терплю ваше поведение, потому что вы можете мне быть полезны, вовсе не означает, что так будет всегда! — зло сверкнул на меня черными как ночь глазами Рэйнхард.
— Будет, — точно так же усмехнулась я.
— Что?
— То, — сплюнула я. — После близкого знакомства с твоим братцем одно я понял очень хорошо: семейка ваша своего не упустит. Так вот и я не жертвенный ягненок во благо и процветание твоего рода. С этого дня, Рэйнхард Эль Ариен, мы связаны с тобой очень хитрым и забавным способом, как-нибудь расскажу тебе, в свете какой случайности он появился. Но сейчас тебе следует знать лишь одно: если плохо будет мне, то равнозначно будет и тебе. — А после я с силой ущипнула себя за предплечье, аланит болезненно поморщился и посмотрел на меня таким взглядом, будто все проклятья этого мира воплотились для него в моем лице. — Так что береги дедушку, от всех напастей береги, — не стесняясь, злорадствовала я. — И учти, связь эту смогу оборвать только я, понял?
— Что вы сделали со мной? — почти прорычал он, нависая надо мной.
— Обеспечил свое спокойное проживание тут, — припечатала я.
Так закончилась наша первая серьезная ссора. Ну, как закончилась. Он просто перестал со мной разговаривать, испепеляя вместо этого уничижительным взглядом.