— Но ведь мы же…
— В самом сердце Элио? Да, — уверенно кивнул целитель.
— Я не дойду, — возмущенно воскликнул аланит.
— Чёй-то? — усмехнувшись, поинтересовался дед.
— Это будет самоубийство, — с силой сжав кулаки и призвав себя к спокойствию, Эрдан попытался состроить жалостливую гримасу.
— Да ладно, — отмахнулся дед. — Таскать вон тот ворох оружия, — указал он на два фамильных клинка, доставшихся Эрдану в свое время в качестве подарка на совершеннолетие, а теперь небрежно брошенных в углу пещеры, — не умея им владеть как следует, вот это — самоубийство. А ножками потопать — это для здоровья самое то.
— Если я не умру от жажды, то замерзну ночью! — все же вспыхнул аланит, не сумев подавить раздражения.
— Значит — судьба, не моя забота, — легко пожал плечами собеседник.
— Но у вас же есть амулет перехода, — отбросив надежду вывести собеседника на нужную ему тему, Эрдан решил повернуть беседу в интересующее его русло сам.
— Есть, да не про твою честь, — фыркнул дед и, не давая возможности сказать Эрдану что-то в ответ, сунул тому ложку с огненным бульоном в рот.
«Да, так дело не пойдет, — мысленно рассуждал Эрдан, лежа в полной темноте и вперив взгляд в окружающую его тьму. — Завтра, только завтра, если верить заверениям этого ненормального, я смогу вновь ощутить себя полным сил и встать на ноги. Дед выглядит до смешного тщедушным. Так что, даже несмотря на то что силы мои заблокированы, есть шанс просто оглушить его… А там — стоит вернуться домой, и я сумею найти достойный аргумент, чтобы он согласился еще раз мне помочь. Нельзя упускать такую возможность, никак нельзя!»
Приходить в себя после того, как едва не отдавший богу душу придурок решил воспользоваться твоим радушием и шарахнул тебя по голове не пойми чем, — то еще удовольствие, скажу я вам. Особенно приятно осознать, что твои руки туго связаны, лицом ты упираешься в каменный, изрядно отполированный пол, а в пяти сантиметрах от твоих глаз находятся чудесные сандалии из кожи молодого бычка на огромных лапищах неизвестного мужика. Почему мужика? Ну, думается мне, мало найдется красоток со столь внушительным размером ноги и повышенной волосатостью кожного покрова. Еще одним, безусловно приятным, открытием становится тот факт, что этот мужик здоров как бык. Именно поэтому от него не пахнет ни старыми хворями, ни острыми болями. Чист, аки младенец. Чушь, просто кто-то не поленился и затянул на мне петлю Двуликого.
— Я же просил быть с ним поаккуратнее, — откуда-то издалека послышался встревоженный голос моего давешнего знакомого-мерзавца. — Поднимите его с пола, пока он не пришел в себя, и развяжите руки. Это ни к чему. Нет, Римс, петлю не трогай, только руки, — засуетился где-то рядом тот, кого все же стоило бросить умирать в пустыне. Паренек-то оказался не просто аланитом, что само по себе было премерзким фактом, а еще и подлым уродцем.