— Я жива, Джен.
— Ты — воспоминание. И пока я способен помнить о тебе хорошее, прошу — верни Лису.
Губы растянулись в улыбке. Он запомнил! Он помнит, как меня зовут. Однажды я назвала свое имя, но Джен никогда его не произносил. По крайней мере, в моем присутствии.
— Вернуть? — зарычала Ирэне. — Это моя жизнь!
— Была твоя! Пока ты не обменяла ее на кинжал.
— Джен, очнись, посмотри на меня! Я все та же Ирэне. Та, которую ты всегда знал и, я надеялась, любил. Что изменилось?! Я здесь, перед тобой, как раньше.
И в этот момент мне ее стало по-человечески жалко. Да, она стерва каких поискать, не отличается добрым сердцем и вообще не относится к благочестивым людям, но… Мне ее жалко. Жалко за то, что она не смогла вовремя остановиться, за то, что она… такая.
— Да, Рэне, — камень упал на пол, а Джен обнял ладонями лицо девушки, — любил. Но ты должна поступить не как хочется, а как правильно.
Если бы мое сердце билось, оно бы давно замерло под волной этого буйства чувств, исходящих от них двоих.
— Правильно будет вернуть к нормальной жизни Лису. Понимаешь?
Ирэне прикрыла глаза, и из-под ресниц скатилась одинокая слеза. Джен склонился к ее губам, а мне захотелось отвернуться. Чувство, словно я подглядываю в замочную скважину.
Я вылетела в коридор. Им надо побыть наедине, и мне не помешает.
Мелькала в моей голове мысль, что между Дженом и Ирэне было что-то большее, но она испарялась столь же стремительно, как появлялась. Выходит, я была права. Ирэне была влюблена в Джена, он любил ее. Это объясняет неискоренимое желание ее оберегать.
У нее действительно было все, о чем мечтают обычные девушки. Разве не принца все ждут? Он был рядом с ней с момента рождения и до самой смерти. Она могла жить и не нуждаться ни в чем с таким мужчиной.
И почему мы осознаем, насколько глупым был наш поступок, лишь после того, как его совершаем? Неужели нас не может осенить раньше? Конечно, может. И осеняет. Только мы все равно идем своим путем, пусть и неправильным.
Ирэне могла быть счастлива… могла.
* * *
Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, я полетела по комнатам сквозь стены. Сторона морали призраков никоим образом не волнует, совесть моя чиста и прозрачна.
В радиусе моего перемещения большинство комнат оказались ухоженными, но пустыми. Одна комната вообще была заколочена изнутри, хотя ничего интересного в ней не имелось. Пыльный диван, покосившийся шкаф и прогрызенные молью занавески.
Зачем нужен такой огромный дом, если комнаты в нем пустуют? Впрочем, зная «скромные» ужины, кои любят устраивать родители, этот дом чаще полон, чем пуст.