Леня тяжелой поступью Командора подошел к стойке, шлепнул на нее удостоверение (почти настоящее) и повторил:
— Госнаркоконтроль! Где ваш начальник?
— Ни… Николай Романович? — проговорила дежурная, заикаясь.
Она была женщиной далеко не пугливой, но внешность Лёниных телохранителей выбила ее из седла.
— Да. Романович. Николай. Щеглов, — отчеканил Леня, сверля женщину прокурорским взглядом.
— Его не… нет… — пролепетала несчастная женщина, поняв, что осталась один на один с этими страшными людьми.
— Что значит — нет? — оборвал ее Маркиз. — Где-то же он есть! Адрес! Телефон! Все координаты! Или вы лично будет отвечать за него! Вы знаете, что такое укрывательство от органов защиты правопорядка? Это статья, и очень серьезная!
— Я… я его не укрываю… Его… его телефон не отвечает… — дрожащим голосом отвечала дежурная. — Я его сама третий день ищу… у меня самой к нему много вопросов… и домой я заезжала — там его тоже не-ет…
Чувствовалось, что еще немного — и она разрыдается.
Маркиз не любил плачущих женщин, поэтому он немного смягчил интонацию.
— Как еще его можно найти? У него есть какие-то родственники? Кто-то, у кого он может временно поселиться?
— Я… я не знаю… — лепетала дежурная. — Я… я понятия не имею…
— Вот только не надо мне про понятия! — снова посуровел Маркиз. — Мы живем не по понятиям, а по закону!
— Я понимаю… я не это имела в виду…
Маркиз обвел приемную орлиным взглядом и остановился на фотографии Щеглова, что висела над столом дежурной. На руках у Николая Романовича была какая-то небольшая экзотическая зверюшка.
— Это кто у него на руках? — строго спросил он у дежурной.
— Это Кузя… — пролепетала та. — Ихневмон…
— А еще приличная женщина! — укорил ее Маркиз. — Разве можно так выражаться в общественном месте?
— Я не выражаюсь, — женщина смущенно порозовела, — я никогда себе такого не позволяю! Это и правда ихневмон, животное такое, рода мангусты… между прочим, древние египтяне считали его священным…
— Эти египтяне кого только не считали священным — и кошку, и шакала, и даже жука навозного! А этот ваш ихне… не могу выговорить, он кто — пациент?
— Нет, он питомец Николая Романовича. Николай Романович в нем души не чает…
— Вот как? Это интересно! А чем этот ихне… извиняюсь за выражение, питается?
— В природе — мелкими млекопитающими, в неволе — специальным сбалансированным кормом. Между прочим, он очень требователен к пище! — оказавшись на знакомой почве, женщина оживилась, голос ее больше не дрожал. — Если его кормить неподходящим кормом, может заболеть или даже умереть!
— Ну, в этом он не одинок… — протянул Маркиз. — Если человека кормить неподходящим кормом, он тоже может… Ладно, пока мы вас оставим, но если ваш начальник объявится — непременно дайте мне знать! Это — ваш гражданский долг! Помните, что укрывательство преступника от органов — это тоже преступление!