— Да понял я, понял, только пока клиент был в ванной, ты выскочила…
— Да, я снова убедилась, что рассчитывать можно только на себя! — подпустила Лола шпильку, но Леня не обратил внимания.
— Короче! — приказал он.
— Короче, телефон выпал, и когда я его искала, то, видимо, прихватила и эту открытку. Что-то там шуршало, но в темноте было не видно. А потом я вообще забыла в сумку посмотреть!
— Забыла? — переспросил Маркиз. — Это нехорошо… более того, это непрофессионально.
«Ты еще будешь меня учить!» — мысленно фыркнула Лола, но вслух ничего не сказала — было видно, что сытная еда не слишком помогла, Ленька находился на взводе.
Он оглядел открытку с обеих сторон.
Открытка современная, но сделана в стиле ретро, в ностальгических коричневатых тонах. На лицевой стороне — старинная фотография какого-то дореволюционного приморского городка. Залитый солнцем бульвар, обсаженный пальмами и олеандрами. Двухэтажный нарядный домик. Окно, над которым нависала полосатая маркиза, в окне — клетка с птицей, чуть выше — вывеска кондитерской. Приглядевшись, Леня прочел название: «Кондитерская Миколайчика. Кофе, горячий шоколад, венские пирожные».
На обратной стороне — надпись быстрым, наклонным, словно заваливающимся почерком:
Тетя Зина приезжает седьмого, в четверть одиннадцатого. Московский поезд 17–24, вагон 14. Ее непременно нужно встретить. Если не будешь успевать, позвони по телефону 12–38–44–69.
— Говоришь, ты эту открытку подобрала в номере? — проговорил Леня. — А где конкретно?
— Да говорю тебе, что в шкафу! Она, наверное, в ящике с бельем была, а я на него наткнулась, вот она и выпала… А в чем вообще дело? Что ты прицепился к этой открытке?
— Да ничего я не прицепился! Только ты ее оттуда забрала, а нужно было, чтобы все в том номере осталось так же, как до твоего прихода…
— Вот вечно ты так! — возмущенно воскликнула Лола. — Сначала посылаешь меня на самые опасные задания, а потом еще выговариваешь, что я не то сделала…
«Натоптала в шкафу, как слон, все передвинула, вот он и понял, что кто-то в номере был, вычислил бармена, убил его и съехал из отеля к чертовой матери. Вот что теперь делать?» — бессильно подумал Маркиз.
Он снова взглянул на открытку. В тексте была какая-то неправильность, какая-то нестыковка, но вряд ли это имело значение…
Маркиз подхватил кота и ушел к себе. Аскольд удобно улегся на диване и посмотрел вопросительно. После сытного обеда полагалось если не спать, то расположиться на диване и гладить кота, называя его всякими ласковыми именами. Кот замурлычет, и все будут довольны.