Сокольников после посадки в Кабульском аэропорту сразу же позвонил ему и назначил встречу в районе Шахр-е нау, фешенебельном столичном квартале, в котором жили состоятельные афганцы и высокопоставленные государственные чиновники. Там было много всяких кафе, шашлычных и небольших ресторанчиков.
Мой друг встретился с военным атташе в небольшом парке. Они знали друг друга в лицо, поэтому им не понадобилось использовать для контакта какие-либо «шпионские штучки». Сокольников имел очень специфический вид: нет, он не надел национальную одежду, но трехдневная щетина и каракулевая шапка-пирожок на голове придавали ему схожесть с мелким афганским чиновником муниципального масштаба. Он приехал в парк за десять минут до встречи. Прогулялся. Осмотрелся вокруг. Ничего необычного, что заслуживало бы особого внимания и отмены контакта, Сокольников не заметил. Военный атташе приехал на машине с местными номерами. Он оставил автомобиль возле ресторана «Герат» и вошел в парк. Мой друг увидел его издали. Сокольников подошел к сотруднику посольства сзади и, когда поравнялся с ним, тихо поздоровался:
— Здравствуй, Олег! Как дела? Я проверил, за тобой никого!
— Здравствуй, — спокойно ответил атташе и после небольшой паузы добавил: — Не беспокойся, я проверялся! Вообще, оперативная обстановка здесь очень благоприятная. После того как кабульцы плотно пообщались с талибами, потом с американцами, они вспоминают «шурави» как самых лучших друзей, почти родственников.
— Хорошо! Тогда поехали в отель, поговорим о деле! — предложил Сокольников. Они вышли из парка и стали ловить такси. Вообще, сама фраза «ловить такси» для Кабула не актуальна, так как таксомотор ловится здесь одним взглядом. Водителю не стоит кричать, свистеть или махать руками, чтобы обратить внимание на себя, достаточно просто посмотреть на таксиста и, желательно, только на одного. А неосторожный, неосмотрительный взгляд может вызвать на улице затор из автомобилей-такси.
Первые две машины, из которых водители полными надежды глазами смотрели на Сокольникова, он пропустил и кивнул только третьему.
— Интерконтиненталь! — коротко бросил мой друг, усаживаясь рядом со своим спутником.
— О’кей, местар! — улыбнулся афганец. Через десять минут Сокольников и военный атташе подъезжали к гостинице, а еще через пять они входили в мой номер.
— Рад видеть! — сказал я гостю. Мы обнялись. — Рад тебя видеть, братишка, живым и здоровым! — улыбнулся я Олегу.
Пусть читателя не удивляет такое мое обращение к резиденту военной разведке, но это не амикошонство и не панибратство, и тем более не какая-то заносчивость человека, обремененного поручением самого президента России. Просто такое обращение бывших спецназовцев друг к другу есть обычай, традиция, когда нет званий, должностей и возраста, а есть обычное «братишка».