— Мы и без сигналов. Дымография, к примеру, что такое? Топливо для колхозников, горючее для техники. Все то, что идет дымом. С топливом у нас все в порядке. Мой предшественник навел порядок. Фонды получаем исправно. Все занаряженное выбираем своевременно. Кто экономит, у того и запасец собирается года на три, а то и на все пять, так что тут нам никакие опасности не страшны. Ни угрозы, ни морозы. Что же касается горючего, оно есть тогда, когда не требуется, и его нет, когда позарез необходимо. Вот начинается наша вторая жатва, идет бурячок, идет кукуруза, а семьдесят шестого бензина — кукиш! Кто-то где-то завернул кран — и уже не течет, что бы ты там ни делал! Вот вам и вся наша дымография.
— Допустим, — поерзал на стуле Конкретный. — Здесь что-то есть. Может быть, новая наука. А дальше? Как там у вас дальше?
— Дальше может идти домография. Это значит: дом и в доме, жилье нашего колхозного труженика как таковое, а также его внутреннее убранство или, как пишут в газетах и книгах, интерьер. Так что же нам показывает сегодня домография? В Веселоярске хата как таковая, как пережиток прошлых отсталых эпох исчезла бесследно, оставшись только для напоминания потомкам в нашем музее под открытым небом. Вместо хаты у нас современный дом, со всем комфортом и эстетикой, отвечающей достоинству труженика. Так? Так. Но это в Веселоярске. Какие же села еще есть поблизости от Веселоярска? Пережитки прошлого. Глиняные хаты. Соломенные стрехи. Скажем прямо: не богатые, убогие хаты. Вот вам и домография. Правда, и в убогих, внешне старосветских хатах найдете вы то же самое, что и в столичных квартирах: дорогая мебель, ковры, электротехника, комфорт и прогресс, а также дефицит, который наши дядьки умеют собирать, как никто на свете, а прячут так, что бей тебя божья сила со всеми ее ангелами и архангелами, но все равно не узнает и не найдет. И все же: о чем свидетельствует наша домография? Надо ускорять темпы перестройки. Надо и надо!
— Дамография — это уже из колоды карт, — захохотал Конкретный. — Ну, пиковую даму, допустим, знаем еще от Пушкина. А далее раскинем наших червонных девчат, красивейших в мире, дам бубен, которые грызут мужей даже в космосе и под землей, и трефовых дам, для которых первая половина жизни стремится набрать вес, а вторая — его сбросить. Такая ваша дамография?
— Навряд, — сказал Гриша. — Наша дамография — это даром — графия для мужчин. Дамография — это доярки, свинарки, птичницы, огородницы, садовницы, свекловичницы, — это все женщины, перед которыми надо упасть ниц всем благополучным, благонадежным, благословенным, благоустроенным и благопристойным.