Потому и неудивительно, что Гриша Левенец оказался на свекловичном комбайне производства днепропетровского завода.
Но вот тут и сказалась вся нестандартность ситуации, в которую попал Гриша. Получалось, что одно дело копать свеклу, когда ты просто механизатор, и совсем другое, когда ты уже председатель сельсовета. Знал же Гриша в прошлом и в позапрошлом годах, что свеклокомбайн выкапывает не все корни, кое-что теряется. Такова его техническая особенность. Механизатор воспринимал эту техническую особенность как нечто посланное чуть ли не с неба, не удивлялся, не возмущался, не употреблял вводных слов и предложений, вспоминая конструкторов и производственников. Садился на комбайн и копал свеклу. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю.
Но Григорий Левенец сегодня уже не просто механизатор, дорогие товарищи! И свекла для него не продукт сельскохозяйственного производства, а политический фактор. Свекловичный корень, который не выкапывает рядовой механизатор, — это мертвая субстанция, побочный продукт, не зарегистрированный ни статистикой, ни общественным мнением (что с воза упало, то пропало), а корень, сознательно оставленный в земле председателем сельсовета (пускай даже и из-за несовершенства техники), — это безобразие и, если хотите, преступление!
Гриша все это увидел, понял и ужаснулся. Первый, кому он мог излить свою душу, был Педан.
— Послушай, Педан, — сказал Гриша своему сменщику, — ты видишь, что каждый шестой корень остается в земле?
— А разве я их считал? — спокойно ответил Педан. — Может, какие-нибудь там и остаются. Черти их маму знают.
— Ну, ты же понимаешь, что это значит?
— А ничего не значит. Если до плановой урожайности не доберем центнеров пятьдесят на гектар, Зинька Федоровна пустит культиваторы по свекловичному полю — тогда уже докопают до последнего корешка.
— И во что же обойдется каждый корень?
— Пускай наша бухгалтерия считает! Мое дело — копать!
— Этого так нельзя оставлять, — заявил Гриша.
— А ты и не оставляй. Напиши, куда надо и что надо. У тебя же теперь печать есть. Напиши и припечатай. Ты еще скажи спасибо, хоть эти комбайны есть. А когда их не было — помнишь? А вот кукурузу начнем убирать — как там? Один комбайн сняли с производства, а другой не начали производить. А ты сиди в кукурузе и хоть зубами ее грызи.
— Надо ставить вопрос в государственном масштабе, — сказал Гриша.
— Вот и ставь, раз тебя избрали.
Зинька Федоровна деликатно уклонялась, и Гриша не мог высказать ей своих мыслей о несовершенстве свеклоуборочной техники. Сказал об этом дядьке Вновьизбрать, тот махнул рукой: