Коротко кивнула в знак согласия, и молча пошла за Брэйданом.
— Kyolm ist inborn son ot Olav und Nord, most smart, deist und strong warrior. Ich…(Кельм, урожденный сын Олафа и Севра, самый умный, умелый и сильный воин. Мне выпала невероятная честь путешествовать рядом с ним. Он не раз спасал мне и отряду жизнь. Остальные, рядом с ним, просто глупые толстые неумехи только научившиеся держать меч. Ваш муж, благороден и честен, ни чета всем остальным).
По мере того, как я говорила лицо Брэйдана все больше вытягивалось, приобретая совершенно неопределимое выражение. На последней фразе он начал жевать губы, а глаза как-то странно сощурились.
— И, каков перевод? — полюбопытствовал он.
— О, Кельм сказал, это ритуальное приветствие, которое мне стоит произнести при знакомстве с его женой, — ответила я с самым гордым видом.
Последнее время, Кельм часто со мной занимался, объясняя, как и кого необходимо приветствовать, заставляя заучивать ритуальные фразы, которые оказались весьма тяжело запоминаемыми, но я старалась.
— Так, это он научил? — как-то ласково спросил Брэйдан, кидая мрачный взгляд в сторону рыжего, что сейчас, то краснея, то бледнея, выслушивал наставления своего деда. Мы же с Брэйданом сидели почти у самой кормы, стараясь никому не мешать. Корабль уже покинул порт Алирии, и сейчас готовился к выходу в открытое море. Легкий бриз путался в распущенных волосах Брэйдана, словно играя с ними, он подбрасывал пряди, путая их между собой и заставляя ловить солнечные блики. Сам его вид завораживал меня, заставляя постоянно отвлекаться от насущного.
— Могу, я поинтересоваться, чему ещё он тебя обучил?
— Конечно, — с готовностью согласилась я, — ты знаешь, Кельм и впрямь мне помог. Он научил меня, как правильно приветствовать семьи, каждого из членов отряда и тому, что и кому сказать, чтобы подчеркнуть достоинства каждого.
— Да? — вопросительно изогнул бровь Брэйдан, — Как интересно…
— О, послушай, что мне следует сказать семье Стефана! Irre husbe is torte mut! Wir dum keine food gerabt on er!(Ваш муж слишком много жрет! Думали, никакой еды не хватит!)
— А, даже боюсь спросить, — странно побагровев, сказал он, — моему отцу он ничего не просил передать?
— Нет, — тут же отозвалась я, — он сказал, что твой отец занимает слишком высокое положение и будет не вежливо, если с ним начнет говорить чужестранец.
— Да? Как мило с его стороны, — зло посмотрев в сторону Кельма, сказал Брэйдан.
Через несколько минут, когда Брэйдан перевел все заученные мною фразы, спину Рыжего сверлило уже два недовольных взгляда.