— Можешь со мной по‑русскому, гражданин начальник. Ты ведь оттуда? — Голос у Келлера был высокий, звонкий, прямо хоть в пионерский хор направляй. — Вы мне сегодня что новое скажете — или мне сразу адвоката вызывать? — Келлер перешел на английский. Говорил он с сильным акцентом, но объяснялся довольно свободно. — Задолбали меня ваши люди, честно скажу.
— Давайте попробуем восстановить то, что произошло. — Олег оставил желание Келлера с самого начала обострить беседу совершенно без внимания. — В день убийства профессора Фелпса вы отвозили ему пакет от вашего руководителя, верно?
Келлер кивнул.
— Ну вот, с этим вы согласны. А теперь давайте по этапам, и там, где я буду неточен, вы меня поправите… Приехали вы в клинику профессора Фелпса. Многие приезжают — и пациенты, и медики, и курьеры. Но только все паркуются на стоянке, а вы запарковались на улице, в двух кварталах от дома. Странно?
— Пройтись хотел, воздухом подышать, — протянул Люкас.
— Ну да, конечно. Воздухом вы, кроме того, дышали на склоне горы, за клиникой, среди деревьев и кустов — тоже не очень понятно. — Олег выждал, но Келлер безмолвствовал, глядя на него в упор. — Продолжим. На этом склоне горы вы дышали воздухом чуть не час — при этом курили, звонили по телефону… А знаете, почему вы это делали?
— Да, интересно, почему? — Улыбку Келлера приятной никак нельзя было назвать.
— А потому, что ждали, пока профессор Фелпс останется один, чтобы занести ему пакет, который вы привезли. И, когда вы убедились, что он один, вы направились в клинику, вошли через задний коридор в кабинет профессора и…
— Не надо только мне сказки рассказывать. — Келлер напрягся. — Что я там среди деревьев ждал — это точно, мне позвонить должны были, я не хотел на виду торчать. А то эти девчонки мигом моим боссам позвонят, что, мол, курьер без дела болтается… А потом я вошел в клинику, оставил пакет в регистратуре и ушел себе потихоньку.
— Зачем вы звонили Фелпсу перед приходом?
— Пакет важный был, он должен был знать, что я его доставил.
— Часто бывали такие важные пакеты?
— Да не знаю я… Раз в два‑три месяца. Но в тот день к нему в кабинет я точно не заходил.
— Неверно, Келлер. Заходили вы и в клинику, и в кабинет. Как ни старались вы не попасть на камеру, а мелькнули — и как раз за минуты до убийства профессора.
— Так я же не отрицаю, что зашел в регистратуру.
— В том‑то и странность, что девушки в регистратуре, которые вас хорошо знают, категорически отрицают, что видели вас в тот день. И пакет ваш оказался у Фелпса на столе, как вы это объясните?