Несколько секунд дворецкий молчал. А потом тихо выдохнул:
— Я верю в вас.
Морано сокрушенно покачал головой.
Отступив от Теодрига, он щелчком пальцев наполнил свой пустой бокал и, взяв его, снова выпил всё содержимое в один глоток. Затем опустился в кресло и двумя пальцами схватился за переносицу.
— Хорошо, что ты хочешь от меня услышать? – уже спокойнее произнёс он. – Что я рад твоему самовольному поступку: притащить в мой дом неизвестно кого, кто может меня убить?
— Нет, господин. Я просто прошу, чтобы вы посмотрели сами. И убедились, что я не вру вам.
— И я еще раз спрашиваю, почему ты мне это рассказываешь?
— Милорд, если она на самом деле антимаг, то её попадание «не в те руки» может обернуться неприятными и даже страшными последствиями для всех нас.
— «Она»?
— Да, мой господин, это девушка. Еще совсем молодая…
— Тьма! Теодриг, ты действительно хочешь моей смерти? – не выдержав, рыкнул мужчина.
Кажется, что сейчас он готов был выпустить эту самую Тьму на волю – в комнате заметно похолодало, а свет, что давал огонь в камине – потускнел. Из углов поползли тени. Они были чернее самой ночи. Скользя по полу, переплетаясь между собой, словно множетво нитей, они тянулись к мужчине, что сидел в кресле и тяжело дышал, пытаясь успокоиться. Собираясь у самых его ног, они тянулись выше и медленно растворялись в своём хозяине. Морано прикрыл глаза и сосредоточился.
Вдох. Выдох. Несколько мгновений – и всё становится, как прежде: тени исчезают, а комната наполняется светом и теплом от камина.
— Ладно, - успокоившись, выдохнул Даркхнелл, - где… она?
— В крыле рабочего персонала, - тут же отозвался дворецкий, до этого, напряженно наблюдая за своим господином. – Позвольте, я вас провожу.
— Идём. – Мужчина поднялся и хмуро посмотрел на своего слугу. – Но запомни: я так просто твоё самовольство не оставлю.
— Да, господин, я это понимаю. – На лице Теодрига не дрогнул ни один мускул. – И готов понести наказание.
Морано несколько мгновений изучающе смотрел на дворецкого, а потом просто махнул рукой. Нет, Теодриг всё равно будет наказан за то, что привел в дом без разрешения, возможно, опасного “гостя”. Но всё же старик прав: он не такой, как все. И это ужасно его злило.
***
Как я уснула – не помню. Зато до мельчайших подробностей помню своё пробуждение. Первое, что я ощутила даже сквозь сон – это чьё-то присутствие. Но мне так не хотелось просыпаться, что я даже не обратила на это никакого внимания. Сон не хотел выпускать из своих объятий. Мне было спокойнее, там, в мире иллюзий и сновидений, где не было никаких проблем, никаких секретов и никаких дефектов. Я была просто я. Меня любили, мною дорожили, мной гордились…