Я прикасаюсь к дереву, и сила снова ударяет в меня.
- Я могу чувствовать их. Ради Бога, как много их живет здесь?
- Сотни, может тысячи. Ты слышишь музыку? - на мой кивок, Кэтрин снова берет мою руку, и я позволяю ей отвести меня от двери в более безопасную часть. - Для каждого всегда по-разному. Они вызывают приятное воспоминание, таким образом, ты не можешь сопротивляться.
Я внезапно вспомнила истории, когда люди утверждали, что слышали музыку в холмах или вблизи скал. Здесь нет музыки; это просто один из способов фей манипулировать людьми. Сорча однажды заставила меня думать, что я слышу пение мамы.
- Айе, - сказала я горько. - Фейри использовали это раньше против меня.
- Так они забирают людей, которые живут в руинах, - сказала мне Кэтрин. - Мы слышим музыку почти каждую ночь. Некоторые люди могут сопротивляться - Видящие практически не поддаются им - но многие не могут, - она вздохнула и отпустила меня. - Мама не смогла.
Возможно, Дэниэль и Гэвин были правы, не доверяя мне. Невозможность полностью получить доступ к способностям Соколиной охотницы оставила меня открытой для влияния Сорчи, и прямо сейчас феи манипулировали мной, чтобы я прошла через их дверь. Лоннрах использовал эту слабость дважды против меня, и я едва смогла разорвать эту связь.
- Как ты справляешься с этим? - спросила я у Кэтрин. Она так просто поддалась влиянию Киарана в Эдинбурге; не могу представить, как она смогла защитить себя без какой-либо врожденной устойчивости. - Как ты справляешься с этим так долго?
Кэтрин стискивает зубы. Без слов, она закатывает длинный рукав шерстяной рубашки, обнажая бледную нижнюю сторону своего предплечья. Там, отметки на коже - царапины от ногтей, некоторые длинные и зазубренные, другие полумесяцем выделяются на ее руке. Некоторые исчезают, как будто им уже много лет. Другие нанесены сверху, прерываясь засохшей кровью, как будто им несколько дней.
- Христос, - выдыхаю я.
Она опустила рукав, и я не пропустила то, как дрожат ее руки.
- Я не позволю им контролировать себя, - сказала она. - Если из-за боли их влияние отступает, значит, я сделаю все, чтобы выжить. Я не хочу закончить, как моя мама.
Я не хочу закончить, как моя мама. Я сбилась со счету, сколько уже раз давала себе такую же клятву. Я обещала себе, что не буду убита, как моя мама, на улице, разорванная и истекающая кровью. Мое сердце - трофей для любого фейри, способного убить меня.
Как я могу сказать Кэтрин прекратить делать вещи, которые удерживают ее живой? После всего, я последняя, с кого ей нужно брать пример. Картина того, что случилось с моей мамой, превратило меня в убийцу.