- Ты убил семью Деррика, - сказала я уверено.
- Его семью, его друзей, - глаза Киарана светятся в тусклом свете от полей, так поразительно ярко и странно. - Почти всех, кого он любил.
Боже мой. Он говорит об убийства так беспечно, как будто объясняет, как использовать новое оружие. Как мало ему нужно, чтобы разжечь искру злости во мне.
- Почему?
- Почему? - Киаран стискивает зубы. - Почему ты спишь, или чувствуешь, или делаешь какие-либо вещи, о которых люди не задумываются дважды? Я убил их, потому что для меня это подобно дыханию, - он пытается приблизиться, чтобы дотронуться для меня, но я отступаю назад. Его рука опускается сбоку. - Это то, для чего я был создан.
Я легко могу представить его. Он становится таким, когда мы охотимся вместе, как будто бы в мире нет ничего, что бы он любил больше, кроме сражений. На выдохе - толкание меча, на вдохе - меч через сухожилия и кость - ритм убийства.
“Я сделал тебя такой же, как я. Я охотился, потому что обучен этому, одно убийство за другим. Как делают монстры”.
- Ты когда-нибудь жалел об этом? - шепчу я. - Обо всем, что ты сделал?
Его взгляд отсутствующий. Ни вины, никакого-то даже намека на нее.
- У меня мало чего было в жизни, о чем бы я жалел.
- Это не ответ на мой вопрос.
Киаран улыбнулся, красивой фальшивой улыбкой, которая заставила мое сердце заболеть. Его лицо - безупречная маска, без намека на страсть или эмоции. Даже в статуях больше жизни.
- Ты все еще ищешь хорошее во мне, Кэм? - он схватил цветок чертополоха своими пальцами, как будто напоминая мне, что он. Я вижу, как его кожа практически сразу расплавляется и горит. Он не обращает на это внимания, не показывает, как это больно. - Ты все еще желаешь, чтобы я был благороден?
Я тянусь и твердо схватываю его за запястье.
- МакКей, остановись.
Киаран отпустил чертополох, и теперь фальшивая улыбка исчезла.
- Как много тебе нужно узнать о моем прошлом, чтобы ты поняла, что здесь нет ни единой человеческой частички?
- Ты не Кадамах, - шиплю я. - Больше нет. Ты не был им тысячелетия.
В его взгляде промелькнула эмоция и ушла так же быстро.
- Ты говоришь это имя, как будто знаешь, что оно значит, - он жестом указывает мне за спину. - У sithichean за этой дверью прекрасная память. Как и у твоего пикси. Для них я всегда буду Кадамахом.
- И все же, когда ты сражался на моей стороне, чтобы защитить их всех, твое прошлое не имело значения, - мои глаза удержали его, и мой голос понизился до шепота. - Когда ты целуешь меня, это не имеет значения.
Вот оно, эмоция позади его обычно холодного, отстраненного взгляда. Не желая потерять ее, я медленно подвигаюсь ближе, прямо как он это делал. Я слышу, как его дыхание сбивается - незначительно, но все же примечательно. Как его рука напрягается в моей, и что-то сродни желания и тоски отражаются в его глазах.