Я не смогла сдержать улыбки.
- Я думала тебя создал Лоннрах, помнишь? Я и слову из этого не поверила бы.
Киаран улыбнулся в ответ.
- Я бы нашел способ убедить тебя. Для начала использовал бы свой язык: Thagaolagamortle m’ uilechridhe, Кэм. - он выдохнул слова у моей кожи. - Затем я бы перевел это и сказал, что лю…
Я прижалась к его губам.
- Ни каких высокопарных слов. Никаких заверений, - я подымаюсь на цыпочки и шепчу в ухо. - Ты дал обещание, МакКей. Покажи мне, что я для тебя значу.
- В твою комнату. Сейчас же, - он будто затаил дыхание.
Затем взял меня за руку, и провел по туннелю обратно в город, мимо мигающих уличных ламп и темных пространств. Уже насталапоздняя ночь и улицы были почти пустые, прямо как в Эдинбурге. Мое сердце заколотилось, когда мы дошли с ним до моего балкона, а затем и комнаты. Дверь закрылась с хлопком. Никаких признаков Деррика, слава Богу.
Киаран схватил мою рубашку и поцеловал меня, сильно прижавшись своими губами к моим. Как будто забывшись, он бормотал на своем языке, снова и снова. Слова каскадом слетали с его языка непрерывном акцентом, который заставляет меня жаждать большего, который заставляет меня безумно хотеть.
- Расскажи мне, о чем ты говоришь. Переведи, - я прижалась губами к внутренней стороне его подбородка, выше его плеча. Я буду целовать его везде.
- Ты хочешь знать, что значишь для меня, Кэм? - его губы проследовали вниз по изгибам моей шеи. - Каждый день я задаюсь вопросом, когда твоя человеческая жизнь закончится, и это до ужаса пугает меня, - его слова жгут мою кожу. - Из-за тебя я не хочу, чтобы у меня была вечность.
Соколиные Охотницы всегда умирают молодыми. Всегда. Как бы я хотела, чтобы эти слова не были правдой. Я бы хотела, чтобы он был человеком или чтобы я была фейри, и у нас было бы тысячи лет жизни для этого.
Его руки по обе стороны от моего лица, самое нежное из прикосновений.
- Aoramdhuit.
Я буду поклоняться тебе. (В оригинальном переводе первой части “я буду служить тебе”, имеется в виду так же боготворить - прим.переводчика)
- Ты говорил, это обет. Мне тоже сделать так?
- Нет, Кэм, - его глаза поймали мои, прямо перед тем, как он поцеловал место на моей шеи, где ощущается пульс. Затем губы переместились к моему уху, шепча, - позволь мне соблюсти мои слова.
Я больше не могу сдерживаться. Прежде чем я успеваю понять, я хватаю его за рубашку, моя спина прижимается к стене, и я целую его, и целую его, и целую. Он смеется, удивленный, когда я дотягиваюсь до пуговиц на рубашке - расстёгивая одну, вторую, третью - пока он нетерпеливо не срывает их.