– Понял, понял, – ответил я, запихивая деньги обратно в конверт. – Не в первый раз, Антон. Я же у него был.
– В прошлый раз ты передавал машину не самому Балабухе, – уточнил Антон.
Он был прав. Но тем не менее Балабуху-то в лицо я знал.
Сбоку в стене бесшумно открылась дверь, и в комнату вплыла розовая старушка с подносом в руках. На подносе стоял кофейник и чашки. Я обалдел: это еще что за божий одуванчик?! И что она делает здесь, у Антона?
– Кофе, Антошенька, – лучезарно улыбаясь, объявила старушка и поставила поднос перед Антоном. – Крекеры принести?..
– Спасибо, бабуля, не надо, – сказал Антон.
Я чуть не рухнул с кресла. Это надо же, бабушка! Я как-то раньше не задумывался над тем, что у Антона тоже может быть родня, как у всякого обыкновенного человека.
Антон сделал мне приглашающий жест:
– Угощайся.
Я налил кофе в миниатюрную чашку. Антон подождал, пока старушка покинет комнату, и снова завел ту же шарманку:
– Отдашь Балабухе машину и все документы. Он тебе – билет на самолет. Как только отдашь, сразу мне позвонишь. Прямо из Сочи. Сюда. Понял? Ты меня понял?
При этом у него был очень серьезный, даже чересчур, на мой взгляд, серьезный вид. Но я же не мальчик. И не в первый раз еду. К этому самому Балабухе. Тот еще бандит, кстати, если припомнить его рожу. Мне уже стало все это надоедать. Поэтому в ответ я лишь мрачно буркнул:
– Да понял я все.
Антон медленно отставил в сторону чашку с кофе. Так же неторопливо снял очки. Внимательно посмотрел на меня.
– Можешь не волноваться. Машина абсолютно чистая, – вдруг сказал он. – Пригнана на прошлой неделе из Швеции.
Меня прошиб холодный пот. Во-первых, Антон никогда со мной не разговаривал на эту тему – о чистых машинах. И второе: почему он сказал про Швецию? Случайно? Или это намек на то, что он каким-то невероятным образом узнал про мои планы и рекомендует не рыпаться? Как мне реагировать на его слова?
Я не знал, что и подумать.
Надеюсь, что на лице моем все это никак не отразилось. Я пожал плечами:
– Это меня не интересует. Мое дело – доставить машину клиенту в целости и сохранности.
Антон по-прежнему не сводил с меня глаз. И вдруг широко, обаятельно, как он умеет, улыбнулся.
– Что-нибудь случилось, Саша? – спросил он. Тон у него был сочувственно-доброжелательный. Этакий заботливый старинный приятель.
– Ничего не случилось. Все нормально, Антон.
Я ответил ему быстро. Даже чересчур быстро. Он продолжал сверлить меня взглядом.
– Нельзя же так переживать по пустякам, Саша, – сказал Антон. – Надо циничней к жизни относиться.
– Куда уж циничней, – усмехнулся я.